Финал

Я знала, что это хороший знак — лучше просто не бывает.

Эпилог

Три года спустя

Лощина Ходдер, графство Ланкашир. Англия

— Ладно, ты выиграла, — выдыхаю я, вставая со стула и с восхищением глядя на Ви, которая вошла в ризницу церкви, приподнимая подол достигающего пола шелкового серебристого платья. Свет из витражного окна, казалось, придал ткани металлический оттенок. — Знаю, я просила тебя придерживаться традиционного белого, но была не права. Ви, ты изумительна.

Она покружилась, хвастаясь высокими ботинками на шнуровке, которые я не видела со школы.

— Кое-что старое, — сказала она.

Я прикусила губу.

— Кажется, я сейчас заплачу.

— Ты же поймаешь мой букет, да? А потом отдашь мне, когда никто не будет смотреть, чтобы я смогла, как полагается, его засушить и вставить в рамку — а потом ты сможешь дразнить меня всю оставшуюся жизнь за то, что я такая сентиментальная дура.

— Я Нефилим. Этот букет окажется в моих руках раньше, чем другие твои подружки успеют понять, что ты его бросила.

Ви счастливо выдохнула.

— Детка, я так рада, что ты приехала.

— Чтобы удержать меня от посещения свадьбы моей лучшей подруги, нужно куда более дальнее расстояние, чем три тысячи миль, — с намеком улыбнулась я. — Где вы проведете медовый месяц?

— Гэвин не говорит мне. Это его большой секрет. Он все распланировал. Я сказала ему, что у меня всего одна просьба: отель с пончиками в меню обслуживания номеров. Мы уедем на десять дней. А по возвращении оба начнем искать работу.

— Ты задумывалась о том, чтобы вернуться обратно?

— В Колдуотер? Черт, нет. Англия для меня самое то. Эти британцы обожают мой акцент. В первый раз Гэвин позвал меня на свидание лишь за тем, чтобы послушать мою болтовню. На его счастье, это одна из вещей, которые получаются у меня лучше всех. — Но уже в следующее мгновение веселье в ее глазах потухло. — Дома слишком много воспоминаний. Когда еду по улице, мне все время кажется, что я вижу в толпе Скотта. Как думаешь, загробная жизнь существует? Думаешь, он счастлив?

Я не могла ответить, потому что в горле у меня запершило, и рот наполнился слюной. После смерти Скотта не было ни одного дня, в который я не выделила бы минутку, чтобы поблагодарить его за его жертву.

— Он должен быть здесь. Я чертовски хочу этого, — сказала Ви, склоняя голову и теребя только что накрашенные ногти.

— Я тоже. — Я сжимаю ее ладони.

— Твоя мама сказала, что Марси умерла несколько месяцев назад.

— Она жила дольше, чем кто-либо ожидал.

— Так и осталась до конца паршивой овцой?

— Мама ходила на ее похороны. Всего было пять человек, включая маму Марси.

Ви равнодушно пожала плечами.

— Судьба такая — жить и здравствовать.

На другом конце комнаты открылась арочная дубовая дверь, и показалась голова моей мамы. Она прилетела неделю назад, чтобы поиграть с мамой Ви в организатора свадьбы, и думаю, тайно упивалась этой ролью. Она, наконец, смирилась с тем, что мы с Патчем — пара, к которой она за эти годы постепенно прониклась — так и не устроили пышную белую свадьбу, а произнесли наши клятвы под небесами и скрепили их кровью, так что это был ее шанс. Какая ирония во всем этом… Кто мог подумать, что Ви пойдет по более традиционному пути, чем я?

Мама лучезарно нам улыбнулась.

— Вытрите глаза, дорогие мои девочки, почти пора.

Я засуетилась над волосами Ви, высвобождая и подкручивая еще несколько локонов, чтобы обрамить лицо, и прикрепила ароматные цветы стефанотиса к диадеме. Когда я закончила, Ви бросилась меня обнимать, покачивая меня в крепких объятиях, а потом мы услышали треск разорвавшихся ниток.

— К черту ВСЁ, — сказала Ви, выгнувшись, чтобы посмотреть на разошедшийся на спине шов. — Я заказала платье меньшего размера, намереваясь скинуть перед свадьбой десяток фунтов. Я бы не назвала себя толстой, но мне не помешало бы лишиться чуточки нефилимской массы. Проблемой стало то, что в моем шкафчике никогда не было недостатка в «Твинки».

Не сдержавшись, я расхохоталась.

— Все с тобой ясно… Мне придется пройти перед всеми теми людьми с торчащим наружу нижним бельем, а тебе плевать, — сказала Ви, но тоже смеялась.

Достав лейкопластырь из сумочки, она пришлепнула его к порванной ткани.

Мы смеялись так безудержно, что раскраснелись и стали задыхаться.

Дверь открылась во второй раз.

— По местам! Скорее! — сказала мама, выпроваживая меня.

В часовне заиграла органная музыка. Я пристроилась в конец линейки из подружек невесты, одетых в одинаковые желтые русалочьи платья из тафты, и приняла букет белых лилий от Майка, брата Ви. Сама Ви заняла свое место рядом со мной и протяжно вдохнула.

— Готова? — спросила я.

Она подмигнула.

— И согласна.

Служители часовни расположились по обе стороны от массивных чеканных дверей и открыли их. Рука об руку мы с Ви вошли внутрь.