Финал

Хулиан крепче обнял Скарлетт и поцеловал в лоб. Она не знала, как долго они так просидели, и было ли ей грустно из-за кончины матери или из-за того, что сама желала ей смерти. Она хотела носить траур по Паломе, как пристало хорошей дочери – а Скарлетт всегда старалась быть хорошей. Однако в отношении собственной матери она давно оставила эти попытки.

– Не знаешь, где сейчас моя сестра? – спросила Скарлетт.

– Полагаю, что она все еще с Легендо, – ответил Хулиан.

Скарлетт медленно откинула одеяло, намереваясь встать, но в то же время опасаясь, что, пока она была без сознания, ее волшебное платье, питающее слабость к Хулиану, могло превратиться во что-то не вполне приличное. Она не сумела скрыть удивления, обнаружив, что на ней все тот же малиновый наряд, что и прежде, и задалась вопросом: а вдруг истощившие ее эмоции отняли у платья часть его магии?

Хулиан, неверно истолковав ее колебания, спрыгнул с кровати.

– Тебе нужна помощь?

– Спасибо, сама справлюсь, – отказалась она, но Хулиан уже подхватил ее, прижал к себе и быстро и бережно перенес в гостиную.

– Хулиан, я и сама могу идти.

– А вдруг я просто искал предлог, чтобы обнять тебя? – Он ухмыльнулся, как вор, которому сошла с рук кража.

Она прильнула к нему. Находиться в его объятиях было приятно и позволяло отвлечься от всевозможных ужасов, которые в противном случае наводнили бы ее разум.

Хулиан усадил ее на бархатный диван, теплый от солнечных лучей, проникающих через высокие, от пола до потолка, окна. На кофейном столике напротив стоял поднос с закусками, с которого Хулиан взял для нее несколько бутербродов и немного сыра. Пока она ела, заметила, что повязка по-прежнему находится у него на руке и, хотя сам он не переоделся, выглядит свежей, как будто он специально сменил ее.

Скарлетт осторожно коснулась ткани.

– Ты так и не рассказал мне, что случилось.

– Это тайна. – Он нарочно отодвинулся от нее, чтобы оказаться вне ее досягаемости.

Скарлетт не могла понять, шутит он или говорит серьезно.

– Ты что же – вечно собираешься ходить с этой повязкой?

Он положил руку себе сзади на шею, как и всегда, когда не хотел о чем-то говорить.

– Почему тебя это так интересует?

– Потому что выглядит так, будто тебе больно, но ты не намерен рассказать мне, что случилось.

– Что, если вместо этого я открою тебе секрет?

Прежде чем она успела ответить, Хулиан сбегал в свою спальню и вернулся с книгой в матерчатом переплете, такой старой, что ее обложка цвета охры истончилась, как лист бумаги.

– Пока ты была без сознания, я попросил доставить эту книгу из библиотеки Легендо. В ней содержатся одни из самых первых упоминаний о Мойрах и их Судьбоносных предметах.

Скарлетт поджала под себя ноги, чтобы освободить ему место на диване.

– Собираешься почитать мне сказку на ночь?

– Возможно, позже. – Он вытащил из кармана и нацепил на нос очки, придавшие ему мальчишеский, очаровательный и еще более милый вид. – Ты сохранила ключ, который вчера дала тебе маленькая девочка?

Скарлетт сунула руку в карман платья и вытащила его.

– Этот?

– Советую обращаться с ним осторожнее! Думаю, малышка была права, говоря, что он волшебный. Подозреваю, что он может оказаться одним из восьми Судьбоносных предметов.

Хулиан сел рядом с ней на диван, и, касаясь ногой ее колен, зачитал:

– «Содержащийся в Колоде Судьбы Ключ Грёз предсказывает осуществление мечтаний. Он способен отпереть любой замок и перенести своего владельца к человеку, с которым тому хочется встретиться.

Однако Ключ Грёз нельзя присвоить силой. Чтобы воспользоваться им, необходимо получить его в подарок.

Подобно многим другим Судьбоносным предметам, Ключ сам выбирает себе владельца, часто появляясь из ниоткуда, прежде чем его отдадут кому-то достойному и нуждающемуся в нем».

Закончив читать, Хулиан встретился со Скарлетт взглядом:

– Как тебе такой секрет, Малинка?

Ключ на ладони Скарлетт замерцал ярче и стал значительно теплее. Он и в самом деле выглядел зачарованным. Возможно, винить следовало собственное смятенное сознание, но у Скарлетт и правда возникло чувство, что ключ надеется: она им воспользуется – и надежда его была еще крепче, чем у маленькой девочки с косичками, уверенной, что Скарлетт и сама волшебница.