Финансист

– Ты не должна была этого делать, – сказал он почти сердито, глядя на мой подарок.

– Но почему? – возразила я, снова сунув подарок ему.

«Потому что я тебе не нравлюсь? Потому что со мной можно встречаться, но я недостаточно хороша, чтобы позвать меня наверх в спальню или нарушить свои дурацкие правила? Потому что ты серийный убийца и не хочешь иметь ничего с моими отпечатками пальцев?»

– Потому что, если я что-то захочу, я куплю себе сам.

– Нет, не купишь.

– Может, я это и не хочу.

– Хочешь.

Кен смотрел, как я дуюсь, так же, как измученные родители смотрят на истерику своего двухлетки. Вся его сущность вопрошала: «Ну можно не сейчас?» и «Ты уже закончила?»

Но я не закончила. Я была чертова Брук Бредли, избалованный единственный ребенок родителей, которые, сами того не желая, научили ее, что «нет» означает только то, что я пока не причинила им достаточного неудобства. Кен мог ничего не хотеть, но я-то точно знала, что он хочет.

– Послушай, – огрызнулась я, как только официант ушел с кредиткой Кена. – Или ты откроешь это сам, или это сделаю я, но мы не уйдем отсюда, пока ты не увидишь этот свой чертов подарок.

Кен вздохнул и опустил плечи, признавая поражение, но не сделал ни одного движения в сторону подарка.

– Ладно, – прошипела я. Резче, чем нужно, оторвав конверт от упаковки, я разорвала его и вытащила самодельную открытку. – О, только взгляни на это! – воскликнула я с самым наисладчайшим южным акцентом, хлопая глазами, как диснеевская принцесса. – Разве это не самое прелестное, что ты когда-нибудь видел? – Ахнув, я прижала руку к сердцу. – Боже мой, кажется, тут даже написано твое имя. – Я хлопнула открыткой по столу возле тарелки Кена. – Но это еще не все! – Я сорвала с диска серебряную упаковку и повернула его к Кену лицевой стороной. – «All-American Rejects». О, я их просто обожаю! Какой прекрасный подарок, Кен! – Положив диск рядом с открыткой, я вышла из роли и скорчилась на своем месте. При взгляде на него в моих венах начинал струиться напалм, и я воображала тысячу и один способ покалечить Кена, используя все доступные столовые приборы.

– Ну, мы уже можем идти? – спросил Кен, явно не впечатленный моим представлением.

Натянув на себя личину стервы на отдыхе, я схватила сумку и подарок Кену.

– Отличная мысль.

В дополнение к празднику, созданному американскими компаниями по выпуску открыток, Валентинов день был еще и днем рождения Джейсона. Он устраивал у себя праздник по этому поводу, и мы обещали туда прийти.

– Ты к Джейсону-то пойдешь? – спросил Кен откуда-то сзади, пока я мчалась по темной парковке к своему «Мустангу».

Я уловила в его голосе нотки раскаяния. Ну, или, может, это было опасение, потому что я вела себя как полная психопатка.

– Да, – ответила я без выражения, когда Кен нажал на своих ключах кнопку, чтобы открыть машину.

Фары его «Эклипса» мигнули в нескольких метрах от нас, и, прежде чем я успела подумать, я припустилась бегом. Я подскочила к его машине, распахнула пассажирскую дверцу и швырнула диск и открытку внутрь. Захлопнув дверь, я повернулась и, печатая шаг, пошла к своему «Мустангу».

«Вот, засранец, теперь это все твое. Подавись».

Кен наблюдал за мной с выражением полной скуки на прекрасном лице.

Я оказалась на шоссе прежде, чем Кен успел завести мотор. Даже при том, что я километров на тридцать превышала скорость, поездка через Атланту, казалось, заняла целую вечность. Я провела это время, перебирая про себя все мелочи своего Валентинного свидания, после чего перешла к психоанализу наших отношений. И успела прийти к целым двум выводам.

Первое, Кен – упрямый, ригидный, ограниченный козел.

И второе, я была права – я ему не нравлюсь.

Тормознув на парковке возле дома Джейсона, я поднялась по лестнице на четвертый этаж, не дожидаясь прибытия Кена. При том, как он ездил, я должна была опередить его на добрых десять минут.

Джейсон открыл дверь примерно на пятнадцатом ударе, источая запах крепкого спиртного и улыбаясь от уха до уха.

– Как дел-л-ла, малыш-ш-ш-шка? – промямлил он.

Я подняла руки и обняла его за шею.

– С днем рожд… ах! – заверещала я, когда Джейсон подхватил меня на руки и закружил.

Пинком закрыв дверь и едва не уронив меня в процессе, Джейсон повернулся и понес меня в гостиную, где кучками сидело еще больше народу, чем обычно. Все пили и орали, перекрикивая жутко громкую электронную танцевальную музыку, орущую из супернавороченной системы Джейсона.

– Смотрите, что я нашел, засранцы, – объявил Джейсон, не обращаясь ни к кому конкретно.

Поставив меня на ноги, он, спотыкаясь, направился к дивану и схватил по пути с кофейного столика полупустой стакан виски. Рухнув на диван, Джейсон расплескал вокруг янтарную жидкость.