Финансист

– Так же, как не говорил, что любишь меня, или что скучаешь по мне, или что я красивая, ничего! Никогда! Именно поэтому мы с тобой и расстались, Кен! Потому что ты… никогда… ничего… не говорил!

Я буквально орала в телефон, размахивая руками на тротуаре посреди ночи. Вот до чего меня довел Кеннет Истон. Разозлил меня до состояния какого-то маньяка.

– Извини.

– Что? Что это было? – огрызнулась я.

– Извини. – Его голос казался далеким шепотом. – Извини, что я такой дерьмовый бойфренд. Что я не… Что не могу… – Он сбился, пытаясь отыскать слова и чувства, которые были ему недоступны. – Ну, в смысле я хотел бы…

– Тьфу! Знаешь, что? Почему бы тебе не понять, что ты хочешь сказать мне, и не записать всю эту херню, а потом, завтра вечером, когда ты снова позвонишь мне безо всякой, на хрен, причины, может, у тебя найдется, что мне сказать?

Я со всей силы вдавила кнопку «отбой» на телефоне, засунула его в сумку и направила свою ищущую приключений задницу прямо в бар и гриль «Фаззи».

31

«Ду-у-удл-ду-у-удл-ду-у-удл-ду-у-у!»

– Гр-р-р-р-р-р-р! – Я попыталась стукнуть по будильнику рукой, стараясь заглушить эти бодрые электронные звуки, разрывающие мне мозг.

«Ду-у-удл-ду-у-удл-ду-у-удл-ду-у-у!»

– Иди на хер, – пробурчала я, хлопая по многочисленному барахлу на своей тумбочке в поисках телефона.

«Ду-у-удл-ду-у-удл-ду-у-удл…»

– Алло? – Голос у меня звучал так, словно я не ложилась всю ночь, курила и пила виски, что было на сто процентов точным описанием.

– Скутер! Ты в порядке?

– Ну… – Я попыталась понять, как ответить на этот вопрос. В порядке ли я? У меня было жуткое похмелье, я была не в восторге от того, что меня разбудил мой слишком бодрый телефонный рингтон, но, насколько я могла судить, я не истекала кровью или что-то в этом роде. – Ага, думаю, да. А что?

– Но ты попала в аварию!

Что ж, это привлекло мое внимание.

Я села и протянула руку к сигаретам на тумбочке.

– Нет, я не попадала.

– Да попала же! Я только что выезжал на работу, и бок твоей машины весь помят.

– Что? – Я вскочила – с незажженной сигаретой в зубах, с майкой, в которой была вчера, закрутившейся у меня вокруг туловища, в одном носке, с полуспущенным вторым – и кинулась к окну.

От быстрого подъема у меня закружилась голова. Я ухватилась за подоконник, чтобы не упасть, и подняла жалюзи. Там, под окном, стоял мой обожаемый черный «Мустанг».

Со вмятиной на водительской дверце размером с крышку от мусорного бака.

«Черт возьми, ни фига себе!»

– Ты прошлой ночью попала в аварию. Ты в порядке? – повторил папа.

– Да нет же, – настаивала я, в ужасе пытаясь отыскать в своем помутненном сознании какие-то подробности прошлой ночи.

«Попала? Я ни хрена не помню. Черт! Биби, думай! Мне не кажется, что была какая-то авария. Я была с Джульет. Потом я была с Заком. А теперь я тут. Не помню точно, как я тут оказалась, но…»

– Скутер!

– А? Пап, я не попадала в аварию. Клянусь! Я… Я запарковалась на улице у работы Джульет, было темно, и может, кто-то стукнул мою машину, пока я была внутри? Должно быть, так и было. А когда я уходила, тоже было темно, и я, должно быть, не заметила.

«В смысле была слишком пьяной, чтобы заметить».

– Ну, слава Богу, что с тобой все в порядке. Я и так уже опаздываю на работу. Последнее, чего мне не хватало, так это таких хлопот.

«Работа! – Я повернулась и уставилась на часы. – Девять тридцать пять? Блин! Да я ж должна была быть на работе пять минут назад».

– Все-мне-надо-бежать-пока! – выпалила я, кидая телефон в сумку и натягивая обратно все тряпки, которые стянула с себя всего несколько часов назад.

Я не пописала. Не почистила зубы. Не взглянула в чертово зеркало. Я вылетела из дома с развевающимися, незавязанными шнурками и нырнула за руль своей несчастной свежепомятой машинки.

Выруливая на шоссе, я попыталась зажечь зажатую в зубах сигарету, надеясь, что это поможет заглушить подступающую паническую атаку, и тут поняла, что у меня на зубах все еще надета ночная капа. Я подумала, что все-таки мои жизненные приоритеты сильно искажены. Я явилась домой настолько пьяной, что не заметила огромной вмятины на двери собственной машины, но при этом умудрилась снять косметику, намазаться кремом и надеть капу, чтобы не получить прыщей и искривления зубов.

Все же я ужасное, ужасное существо.

«Вот и неправда. Ужасное, ужасное существо вчера бы взяло и трахнуло бы Зака, несмотря на то что все еще остаются чувства к Кену».

«Ни фига. У меня нет к нему чувств».