Финансист

Я на цыпочках подкралась к окну и выглянула в щелочку между жалюзи. Своим лазерным зрением Рыцарь нашел мои глаза в ту же секунду, как слез с мотоцикла. Не отрывая от меня взгляда, Рыцарь бросил мотоцикл на улице и направился в мою сторону. У него была та же угрожающая манера, что и всегда. То же накачанное тело. Та же мрачная гримаса.

Но хромота была чем-то совершенно новым.

Я никогда раньше не видела, чтобы Рыцарь был поврежден. Никогда. Рыцарь был неуязвим. Он провел две смены в Ираке и вернулся домой без единой царапины. Если уж Рональд Макнайт хромал, то это значило, что вся его нога держалась на ниточке и должна была вот-вот отвалиться – прямо перед домом моих родителей.

– Рыцарь… Что случилось? – Я приоткрыла щелку пошире, чтобы лучше разглядеть его, но там было очень темно.

Я увидела, как он свободной рукой вытаскивает пачку сигарет из кармана джинсов, морщась от боли, и услышала в телефоне шипение.

– Рыцарь, ответь мне.

Крошечное пламя осветило его резкие черты и глубокие морщины. Затянувшись, Рыцарь слегка мотнул головой, отчего струя дыма приняла зигзагообразную форму.

– Приложился на мотоцикле к асфальту.

– Господи! – Мой взгляд метнулся к мотоциклу, который выглядел невредимым, кроме помятой педали.

– Эта дрянь упала мне на ногу. Протащила меня метров тридцать, пока не остановилась.

– Господи боже, Рыцарь, – прошептала я, касаясь пальцами стекла сквозь щель. – Ты в порядке?

– Помнишь те доспехи, что были у меня на спине?

– Ага, – кивнула я, вспоминая огромную татуировку, которую Рыцарь сделал, как только начал работать учеником в тату-салоне.

– Так вот, их больше нет.

Я ахнула. Мои пальцы прижались к губам.

Холодный, мрачный взгляд Рыцаря уперся в меня. На нем была черная майка с эмблемой тату-салона «Терминус», и майка была свободнее, чем обычно. Она, похоже, была XXL. Я попыталась представить, на что может быть похожа спина под ней.

– Больно надевать майку?

– Блин, да мне дышать больно.

– Милый, тебе нужно в больницу.

– Ни хера. – Рыцарь помотал головой, и покачнулся. – Просто спускайся сюда, на хрен.

Вот оно. Зачем он на самом деле явился.

«Просто спускайся. Дай мне трахнуть тебя, сделать тебе больно и унизить тебя, чтобы мне стало легче».

Моя симпатия, те эмоции, на которые он рассчитывал, обратились в злость.

– Рыцарь, а ты когда-нибудь звонил мне, чтобы узнать, как прошел мой день? Как у меня дела?

– Кажется, нет. Я чертов сукин сын. – Рыцарь сплюнул на землю. – А что? Этот твой счетовод так делает?

«Мой счетовод».

Рыцарь никогда раньше не упоминал Кена – хотя я не слушала большую часть его сообщений. Это разозлило меня еще больше.

– Да, делает.

– Хорошо. Он лучше меня. – Рыцарь прислонился к дереву и, казалось, его тело слегка расслабилось. От его слов было больно почти так же, как от вида его мучений. Он снова затянулся. – Ну, скажи, чем еще он лучше меня.

– Рыцарь… – Я почувствовала, что у меня дрожит подбородок.

– Блин, Панк, просто скажи.

Я смотрела вниз на свою первую любовь – злобную, непоправимо искалеченную – и пыталась придумать какой-нибудь способ, которым могла бы починить его. Всеми этими способами Кен сумел починить сам себя.

– Он не пьет, – вырвалось у меня.

Рыцарь закашлялся смешком, и на какую-то секунду, клянусь, я увидела его улыбку. Это был первый, не помню уж, за сколько времени, раз, когда я увидела его улыбку. Не гримасу, не ухмылку, а настоящую улыбку.

Такую, какой он улыбался только мне.

– Это хорошо, – сказал он, слегка запинаясь на букве Т. – Значит, он гораздо лучше меня. Что еще?

– Рыцарь, не надо.

– Панк, скажи мне. Пожалуйста. Я должен знать. – Рыцарь сделал глубокий вздох, за которым последовал другой, короткий и резкий. – Я должен знать, что хоть что-то сделал правильно.

– Ладно, – с трудом прошептала я. Мне свело горло, и я почти не могла говорить. – Он спокойный. И тихий. И вежливый. Он никогда не кричит на меня и не пытается меня напугать. – Мои глаза затянуло слезами, и Рыцарь начал расплываться. – И он любит помогать другим. Он правда хороший. – Мой голос сорвался, и я прижалась щекой к стене. – Ему нравится помогать мне во всем.

Подняв руку, я вытерла с лица слезы, а Рыцарь, откинув голову, уставился в мое окно. Я не могла рассмотреть его лицо в тени дерева, но когда он заговорил, я почти ощутила на вкус его слезы.

– Тогда все было не зря, – выдохнул он, заставляя себя выпрямиться.

Я смотрела, как Рыцарь удаляется от меня, что он делал с тех самых пор, как в первый раз записался в Морской десант, и не могла найти в себе сил сказать ему, что он неправ.

Все это было зря.

Потому что того парня, о котором я ему рассказала, не было.

34

– Ваша работа очень впечатляет, мисс Бредли, – сказал доктор Райнс, глядя на меня поверх своих бифокальных очков и закрывая папку с моим отчетом по исследованию некоего мистера Кеннета Истона. – Очень тщательно. Такое впечатление, что вы применили все доступные вам методы исследования.