Финансы спасут мир? Как заставить деньги служить общему благу

Злоупотребления продолжались, хотя финансовая система по-прежнему казалась неприкосновенной. Как отразились на ней трагические события 11 сентября 2001 г., ударившие в самое сердце глобальных финансов? Я наблюдал эту человеческую трагедию из окон моего кабинета в Lazard на 61-м этаже Рокфеллер-Центра, откуда был хорошо виден Всемирный торговый центр. Забыть это невозможно. В этот прекрасный осенний день прямо на наших глазах в башни-близнецы врезался самолет. Началась эвакуация людей из нашего здания, телефонная сеть работала с перебоями, поползли слухи, усиливалась паника. Мы оказались в вестибюле, через улицу от штаб-квартиры NBC, которая, как обычно передавала утренние новости, рассказывая о росте акций и о возвращении Майкла Джордана в НБА, а в это время два самолета врезались в две башни. Картина казалась сюрреалистической. Придя через неделю на место трагедии, я сразу почувствовал сильный запах асбеста и увидел множество документов, валявшихся повсюду. Я был ошеломлен и испытывал чувство огромной утраты. Однако все быстро вернулось к привычной жизни. Уже на следующий день после катастрофы мне позвонил мой японский клиент, который работал в одной из башен-близнецов. Он сказал мне, что у него пропали все данные о транзакции, проведенной нами на прошлой неделе, и попросил меня связаться с Токио, чтобы восстановить файл и двигаться дальше. События 11 сентября, ошеломительные по своим последствиям, в то же время показали, что жизнь продолжалась. Уолл-стрит также быстро вернулась к бизнесу, хотя цены на фондовых рынках, естественно, снизились. Финансовая система продемонстрировала удивительную отказоустойчивость. Казалось, что все ее участники стремятся показать, что не позволят ей рухнуть. Способность Уолл-стрит восстановиться после таких атак говорит, на мой взгляд, об исключительной устойчивости системы. Как и многие в то время, я был сильно озадачен. Справиться с трудностями помогла, как это ни парадоксально, война США с Афганистаном и Ираком, оздоровившая экономику. Говорят, что атаки 11 сентября убедили многих в том, что мы слепо доверяли финансированию, этой Вавилонской башне, которая возвышается над всеми нами.

2007–2011 гг. Падение Вавилонской башни

То, что должно было произойти, в конце концов случилось. Попавшая в механизм горстка песка испортила всю систему. Мы оставили финансы без хозяина. Кризис субстандартного кредитования 2007 г. стал суровым напоминанием о том, что мы имеем дело с глубоко иррациональной, слепой силой. Мотивы этой игры не имели ничего общего с целями развития, сформулированными в «Декларации тысячелетия».

С начала 2000-х годов субстандартные ипотечные кредиты на общую сумму, равную стоимости имущества, безрассудно предоставлялись все менее и менее платежеспособным американским домохозяйствам, полагаясь на непрерывное повышение цен на недвижимость. О возможном снижении цен тогда никто не задумывался[47]. Трансформируя, секьюритизируя и продавая эти ипотечные кредиты, финансовые организации предлагали продукты с повышенной доходностью, чего удавалось добиться с помощью усовершенствованных методов комплектации пакетов и благодаря использованию все более сложной финансовой модели. Кредитов было выдано столько, что к началу 2007 г. американский рынок недвижимости полностью изменился, из-за чего почти 3 млн домохозяйств просрочили исполнение своих обязательств, а национальные банки вошли в штопор, спровоцировав международный финансовый кризис, так как фактически вся система финансовых продуктов базировалась на высоком риске. Субстандартные активы заполонили практически весь мир, подвергая систему риску, ослабленному вначале благодаря тем участникам, у которых еще сохранялись большие «аппетиты». Анри де Кастри, в то время генеральный директор французской страховой и инвестиционной группы компаний AXA, описывая тогдашнюю ситуацию, привел образное сравнение: субстандартные кредиты по своей сути напоминают анчоусы в салате нисуаз[48]. Хотя анчоусов в салате немного, но если они тухлые, то все блюдо окажется испорченным.

Таким образом, после бурных событий 2007 г. вся система начала постепенно разрушаться. Последовавшая за ними цепная реакция напоминала снежную лавину, которую невозможно остановить. Я поступил в Crédit Agricole в Париже за неделю до начала стремительного развития событий. Я отвечал за финансы в одном из крупнейших банков мира, имеющем на балансе более 2 трлн долларов, и внезапно оказался в самом центре урагана[49].