Финиас Финн, Ирландский член парламента

Въ первый вечеръ пріѣзда онъ просидѣлъ часъ съ отцомъ, говоря о своихъ планахъ. Онь чувствовалъ — онъ не могъ не чувствовать — что онъ теперь не тотъ герой, какимъ онъ былъ, когда пріѣзжалъ въ Киллало съ министромъ. Отецъ его употреблялъ всѣ силы, чтобы предупредить подобное чувство. Старый докторъ теперь уже не имѣлъ такихъ средствъ, какъ въ то время, когда Финіасъ отправился въ Лондонъ съ своими высокими надеждами. Послѣ того онъ оставилъ свою профессію и жилъ теперь плодами трудовъ своей жизни. Послѣдніе два года онъ не имѣлъ необходимости содержать своего сына и, вѣроятно, позволилъ себѣ думать, что сынъ не обратится болѣе къ нему съ подобнымъ требованіемъ. Теперь однако это оказывалось необходимо. Можетъ ли сынъ его прожить двумя стами въ годъ? Тогда останется четыреста фунтовъ для потребностей всей семьи. Финіасъ поклялся, что онъ постарается обойтись ста-пятидесятью. А онъ именно платилъ эту сумму за свою послѣднюю квартиру въ Лондонѣ, но тогда онъ имѣлъ дохода двѣ тысячи фунтовъ въ годъ. Арендаторскія права дѣло очень хорошее, но выкупали ли они такое паденіе?

— А какъ же милая Мэри? спросилъ отецъ.

— Надѣюсь, что ей придется ждать не очень долго, отвѣчалъ Финіасъ.

— Я cъ нею объ этомъ не говорилъ, но мать твоя говоритъ, что мистриссъ Флудъ Джонсъ не хочетъ надолго откладывать свадьбы.

— Что же могу я сдѣлать? Она не пожелаетъ же выдать свою дочь за человѣка, который не имѣетъ другого дохода, кромѣ того, который вы дадите ему.

— Твоя мать говоритъ, что она думаетъ, не можете ли вы жить вмѣстѣ съ ней; — что если они отдадутъ внаймы Флудборо, то ты можешь нанять маленькій домикъ въ Дублинѣ. Помни, Финіасъ, что я самъ этого не предлагаю.

Тутъ Финіасъ подумалъ, что онъ еще не такъ низко упалъ, что долженъ покоряться условіямъ, предписываемымъ ему мистриссъ Флудъ Джонсъ.

— Я очень радъ, что вы не предлагаете этого, сэръ.

— Почему, Финіасъ?

— Потому что я былъ бы принужденъ не согласиться на этотъ планъ, даже еслибъ его предложили вы. Съ тещей никогда не бываетъ пріятно жить вмѣстѣ.

— Я этого никогда не испыталъ, отвѣчалъ докторъ.

— А я никогда не хочу испытывать. Я совершенно убѣжденъ, что Мэри не ожидаетъ ничего подобнаго и что она готова ждать. Если я могу укоротить срокъ усиленнымъ трудомъ, я сдѣлаю это.

Рѣшеніе, къ которому пришелъ Финіасъ, вѣроятно было сообщено мистриссъ Флудъ Джонсъ старою мистриссъ Финнъ нѣсколько помягче. Финіасу уже ничего не говорили болѣе объ этомъ, но онъ очень могъ примѣтить изъ обращенія своей будущей тещи, что она желаетъ ему растолковать, что онъ очень дурно поступаетъ съ ея дочерью. Что значило это? Никто изъ нихъ не зналъ исторіи мадамъ Гёслеръ и, разумѣется, никто не узнаетъ никогда. Никто изъ нихъ не услышитъ, какъ хорошо поступилъ онъ съ своей Мэри.

Но Мэри узнала все, прежде чѣмъ онъ уѣхалъ отъ нея въ Дублинъ. Любовники позволили себѣ — и получили позволеніе отъ старшихъ — провести недѣлю высокаго блаженства, и въ эту недѣлю, кажется, Финіасъ разсказалъ Мэри все. Онъ разсказалъ ей все, на сколько могъ это сдѣлать, не хвастаясь своими успѣхами. Какъ мужчинѣ не разсказать подобныхъ обстоятельствъ, когда рядомъ съ нимъ идетъ дѣвушка, разсказывающая ему всю свою жизнь, и спрашиваетъ взамѣнъ такого же довѣрія? Притомъ тайны такъ для нея драгоцѣнны и священны, что онъ былъ такъ же увѣренъ въ ея вѣрности, какъ будто она была богиня вѣрности. А искушеніе разсказать было такъ велико! За все, что онъ ей разсказывалъ, она полюбила его еще больше. Мужчина желаетъ пріобрѣсти дѣвственное сердце и радъ узнать — или по-крайней-мѣрѣ думать — что онъ пріобрѣлъ. Для женщины каждая прежняя соперница есть прибавочная жертва къ колесамъ торжественной колесницы, въ которой сидѣла она. «Онъ всѣхъ ихъ зналъ и любилъ, а теперь выбралъ меня, стало быть я лучше ихъ».

Такимъ образомъ Мэри пріучила себя думать о Лорѣ, о Вайолетъ и о мадамъ Гёслеръ, что хотя онѣ имѣли свое очарованіе, однако ея возлюбленный не былъ ими очарованъ такъ, какъ былъ очарованъ теперь, когда она прижималась къ его сердцу. И мнѣ кажется, что она была права. Въ эти пріятныя лѣтнія вечернія прогулки по берегу Лоф-Дерга Финіасъ былъ такъ счастливъ, какъ никогда ему не случалось быть даже въ самыя счастливыя минуты его прежней жизни.

— Я никогда не выйду изъ терпѣнія — никогда, сказала она ему въ послѣдній разъ. — Я только желаю, чтобы вы писали ко мнѣ.

— А для меня этого мало, Мэри.

— Такъ вы должны пріѣхать и видѣться со мною. Когда вы будете пріѣзжать, для меня настанутъ счастливые дни. Разумѣется, мы можемъ обвѣнчаться не прежде какъ черезъ двадцать лѣтъ.

— Скажите ужъ лучше черезъ сорокъ, Мэри.

— Я скажу все, что вы хотите — вы знаете мои мысли. Ахъ, Финіасъ! я должна сказать вамъ одно — хотя мнѣ грустно думать объ этомъ и будетъ грустно говорить.

— Я не хотѣлъ бы, чтобъ вы были грустны въ Нашъ послѣдній вечеръ, Мэри.

— Я должна это сказать. Я начинаю понимать, какъ много вы бросили для меня.

— Я ничего не бросалъ для васъ.