Финиш

– Из-за работы я всегда тебя терял. Всегда была виновата работа. Я должен быть монстром, который ловит других монстров, а моя работа в принципе это борьба за проигранное дело. В основном потому, что такие люди ни перед чем не остановятся. – Тобиас смотрит на меня со всей серьезностью. – Но есть только ты… и… – В его глазах мелькают эмоции. – Всю свою проклятую жизнь я был одинок. И больше не хочу быть один.

Я бросаюсь ему на шею, так крепко стиснув в объятиях, что он не может сделать вдох. Шепчу, уткнувшись носом в его кожу с пряным ароматом, накрываю своим телом, и Тобиас сжимает меня так же крепко.

– Ты не одинок, Тобиас, – тихо говорю я. – Я никуда не уйду, еще чего.

Он обхватывает руками мою голову и смотрит мне в глаза. Грусть, которую я видела несколько секунд назад, сменяется спокойствием. Тобиас прижимается к моим губам и нежно раздвигает их языком. Приникнув к нему, целую его в ответ, чувствую в его поцелуе каждую толику любви и делюсь с ним своей.

Вскоре мы теряем голову. Тобиас подхватывает меня с дивана, держа в объятиях, и молча несет в спальню. И с каждым шагом чувствую незыблемость его решения.

Они подождут. Они смогут подождать еще немного, черт подери.

Глава 32

Сесилия

После очередного утомительного дня на работе подъезжаю к дому и вижу Тобиаса во дворе вместе с Бо. Он улыбается, когда пес прыгает у его ног и пытается что-то достать из руки. Выходя из «Ауди», слышу окончание их разговора.

– Devrions-nous montrer à maman sur quoi nous travaillons?[106]

– Oui, – отвечаю я.

Тобиас тянется над скачущим Бо, стискивает меня в объятиях и страстно целует.

– Salut maman[107].

– Bonjour Frenchman[108]. Что вы задумали?

Тобиас окидывает меня взглядом, и в его глазах появляется веселый огонек.

– У меня сюрприз. – Он строго смотрит на Бо и выкрикивает первую команду: – Assis[109]. – Бо тут же садится.

– Не присваивай себе заслуги, этому я его научила, – провоцирую я.

– Roule[110]. – Бо переворачивается, я радостно хлопаю в ладоши, а Тобиас дает псу в награду лакомство.

Бо дышит, высунув язык в ожидании следующей команды, и Тобиас показывает ему угощение.

– Pattes en l’air[111].

Я смеюсь, когда Бо встает на задние лапы и покорно поднимает передние.

– Да, вот так. – Тобиас заставляет его стоять на двух лапах, а потом наставляет воображаемый пистолет. – Пиф-паф.

Бо театрально падает на землю.

– О господи! – восклицаю я и порывисто целую обоих, а потом осыпаю похвалой.

– И долго ты с ним упражнялся? – спрашиваю я, когда Тобиас ведет нас в дом.

– Несколько недель.

– Ты мог бы стать дрессировщиком собак.

– Да я с трудом его выношу, – фыркает Тобиас и чванливо на меня косится.

– Ты его любишь.

– Он трахнул меня из милосердия, а ты нет, – пожимает Тобиас плечами, а я шлепаю ладошкой по его груди. Он улыбается и быстро достает из холодильника продукты.

– Как прошел день, trésor?

– День как день, – говорю я и бросаю взгляд в сторону спальни, с нетерпением дожидаясь, когда прочту еще одну заметку в его дневнике. За последние несколько недель Тобиас предоставил мне огромную возможность заглянуть в его жизнь, воскрешая в воспоминаниях годы, что я пропустила. Иногда за ужином он подробно излагает, что написал, а иногда отказывается обсуждать что-то глубоко личное. Но его история – одна из самых захватывающих, что я читала. Тот день на ипподроме, когда он поставил все, что у него было, чтобы основать «Исход», стал одним из моих любимых. В каждом абзаце вижу обрывки его прошлого, прошлого Дома и Шона, и таинственность, которая их всегда окружала, понемногу меркнет, но в то же самое время делает их жизнь еще более захватывающей. Смакую каждую деталь, а моя любовь и благодарность становятся только сильнее.

– Я в душ, – говорю я. Тобиас закрывает холодильник и, схватив меня за руку, притягивает к себе.

– Почему ты такая нетерпеливая?

– Не глупи, ты знаешь почему.

У него подергиваются уголки губ.

– Тебе нравятся мои истории, trésor?

– Я их обожаю. – Обхватываю его лицо руками. – И тебя.

Он видит в моем лице нетерпение и хмурится.

– Боюсь, сегодня я тебя разочарую.

– Мне все равно.

Он целует меня в губы.

– Trésor, та запись тебя расстроит.

Последние несколько недель пролетели просто невероятно, отчасти напоминая медовый месяц. Мы не особо… спорили. Словно вернулись в Трипл-Фоллс. Редкие печальные взгляды, которыми мы иногда обмениваемся, вспоминая прошлое, с легкостью затмевает торжество новой реальности, которую мы создаем.

Каждое утро мы трахаемся как животные и каждую ночь занимаемся любовью. Кошмары мне снятся реже, а когда я просыпаюсь, Тобиас рядом, целует и входит в меня, прогоняя отголоски дурных снов. К сожалению, он так и не избавился от тревожности, и я знаю, что причина тому – тайны, которые он держит при себе. Тобиас день за днем продолжает раскрывать свое прошлое, что приносит мне временное утешение.