Финиш

– Я очень часто хотела связаться с вами, признаться тебе, Доминику, умолять вас о прощении, но ты исчез. А однажды исчез и он.

И вот теперь я понимаю, что мое предположение было верным.

– Наверное, трудно было обеспечивать троих детей каждый месяц.

Диана опускает взгляд.

– Я не хотела, чтобы вы голодали. Я и так столько у вас отняла и видела, каким несчастным ты был в том доме с Дельфиной.

Выдыхаю и стряхиваю с сигареты пепел.

– Много лет я думал, что коробки без обратного адреса присылали нам друзья и родственники родителей. Коробки с кучей одежды, подарочных карт, игрушками и обувью. Но вряд ли люди бывают так щедры, правда, Диана?

Она шмыгает носом.

– Дельфина меня ненавидела, и я понимала, что она меня прогонит, но просто не могла оставить вас на произвол судьбы. Я знаю, что это не исправит того, что я натворила.

– Вы совершили ошибку, – многозначительно говорю я, когда ее глаза наполняются слезами. – Эти коробки выручали нас иногда по нескольку месяцев. Я могу смело утверждать, что это доброе дело во многом вдохновило меня делиться полученным опытом.

Она всхлипывает, а я снова затягиваюсь сигаретой, держа дистанцию, чтобы ей было комфортно, но стоя рядом, чтобы подхватить ее, если она сломается, что кажется вполне вероятным. С самой первой встречи с этой женщиной я видел лишь мучительное чувство вины, и, зная, что все эти годы она прожила с такой виной, мне хочется убедить ее освободить себя.

– Знаете, у нас с вами много общего, – признаюсь я. – Мы оба страдаем от страшной пытки – вины выжившего.

– Н-не могу передать словами, как я сожалею о том, что тогда произошло.

Откинув сигарету, хватаю Диану за плечи, видя в ней сходство с женщиной, которую люблю, поскольку уверен, что Сесилии досталось сердце ее матери.

– Какая прискорбная ирония, что я познал вашу боль, поскольку если бы этого не произошло, то не смог бы смотреть на вас сейчас и сказать, что давным-давно вас простил. Это был несчастный случай. В тот день, когда мы встретились, я чувствовал, что вы всем сердцем жалеете о случившемся. Ваша ошибка безвозвратно изменила мою жизнь, но еще и сделала из меня человека, которым я стал, – к счастью или к сожалению, но я люблю вашу дочь. Уму непостижимо, что вопреки всему вы с Романом подарили единственного в мире человека, который может любить меня и дарить покой. Сесилия – мой дом и причина попытаться простить себя, и ей нужно быть вашей причиной тоже. Насколько я знаю, вы довольно давно себя наказываете, и это отразилось на ваших отношениях с дочерью. Диана, для нас еще не поздно. Сесилия заставила меня в это поверить.

За изгородью слышно красноречивое шмыганье, и я расплываюсь в улыбке.

– Выходи, mon trésor, я знаю, что ты подслушивала.

Сесилия смотрит на меня покрасневшими глазами, а потом подходит к матери.

– Так вот почему ты так много работала, а нам все равно не хватало денег?

Диана кивает.

– Я не могла оставить их без помощи, а ты из-за этого страдала.

– Роман не знал?

Диана качает головой.

– Господи, нет. Он был бы в ярости, потому что это выглядело бы как признание вины. Он же был параноиком. Но я не жалею о том, что сделала это. Жалею лишь о том, что это сказалось на тебе.

– Мам, – громче произносит Сесилия и обнимает мать, – мы справились. Боже, жаль, что ты мне не рассказала.

Они начинают перешептываться, а я поворачиваюсь и иду обратно к дому, дав им время побыть наедине.

Я не верю, что слова могут исцелить в той же мере, в которой причиняют боль. Но очень хочу верить, что для нас еще не слишком поздно и удастся вернуться к жизни без боли. Оглянувшись на женщин и увидев на лице Дианы успокоение, я чувствую, как расцветает надежда, и прикрываю за собой дверь.

Глава 22

Тобиас

Тим подготавливает их трейлер на ночь, настояв, что спать они будут в нем, и причина тому – разыгравшаяся сегодня драма. Помогаю ему разбить лагерь, и пока Сесилия занята матерью, убегаю проверить оба телефона.

Оз установил личность следившего за нами ублюдка и по моему приказу копается в его прошлом.

Тайлер исполнил мою просьбу обеспечить защиту с воздуха, и предполагаемый срок прибытия подкрепления – полчаса.

А начальник пойманного мной идиота приказал тому продолжать наблюдение и не забывать докладывать. Сняв напряжение под душем, весь оставшийся день довольствуюсь выгаданным временем, намереваясь выяснить, какие у Антуана мотивы и намерения.

Я должен буду разумно воспользоваться этим временем, чтобы добиться прогресса в отношениях с Сесилией, и собираюсь провернуть это сразу же, как уедут неожиданные гости.

После ужина мы собираемся вокруг импровизированного костра, который нам с Тимом удалось собрать возле их домика на колесах.

Я, Сесилия и Диана пьем вино, а Тим держит бутылку пива из запасов в его холодильнике. Мы все уже немного подшофе, когда заговаривает Диана, неминуемо положив конец всем достигнутым за день успехам.

– Вы ни словом не обмолвились про Доминика. – Она переводит взгляд с Сесилии на меня и спрашивает: – Где он сейчас?