Финляндская революция

их, пугая социализмом и рабочей диктатурой, но успокаивать и задабривать демократизмом и гуманностью. Это была парламентарная избирательная тактика, а не революционная деятельность. В революции мудрость этой тактики оказалась опасной ошибкой. Спокойные и неуве­ренные симпатии мелкобуржуазных элементов не имели, да и не могли иметь, на ход борьбы значительного влияния. Сила борьбы зависит всецело от рабочего класса, от его пыла, энергии и храбрости и от его доверия к руководству революцией. Но пыл рабочих скорее понижался, чем повышался лозунгом демократизма; он вызывал в них, без сомнения, скорее чувство разочарования, чем казался той целью, ради которой рабочий мог с радостью пожертвовать даже жизнью. Ясные лозунги классовой диктатуры и социализма могли бы совершенно иначе зажечь души рабочих. Они ясно чувствовали бы, что их ведут в борьбе действительно вперёд, прямо к их величайшему историческому идеалу. И при виде того, что руководство революцией поступало бы с буржуа­зией именно с тою строгостью, с какою во время кровавой классовой борьбы необходимо поступать с врагом и угнетателем, который в свою очередь, по справедливости оказался угнетенным, - при виде этого среди рабочей армии укрепилось бы доверие к находящимся в руководящих центрах товарищам.

Пламенное доверие рабочих дороже золота для руководящей рево­люцией рабочей партии. Его нельзя растрачивать напрасно, если желаешь победы революции, а не её поражения.

4. Логика бури.

Пролетарская революция прежде всего - большая организационная задача. Администрация должна быть организованна в аппарат классовой власти пролетариата; пролетарская армия должна быть сделана твердою опорою этой власти, а ведение классовой войны должно быть сделано победоносным; и то же время экономическая жизнь должна быть орга­низована на почве социализма.

Тот богатый опыт, который мы успели получить в финляндской революции при исполнении этих организационных задач, требует своего особого обсуждения, к которому мы не имеем намерения здесь присту­пать. Нам следует здесь лишь констатировать то направление, по ко­торому, как указал нам опыт, следует итти в организационной работе пролетарской революции.

Относительно организации правления мы оказались на практике на верном пути, главным образом, из-за всеобщей забастовки чиновников. Невзирая на всю нашу демократическую ересь, всё государствен­ное и коммунальное правление оказалось в руках организованных рабо­чих, так как прежние чиновники почти повсюду об’явили забастовку. В некоторых областях небольшая часть из них осталась на своих местах, но вообще или с целью саботировать, или тайно помогать ведению вой­ны белогвардейцами, - напр., на железных дорогах, на почте, на телеграфе и на телефонных станциях. Было бы, пожалуй, лучше, если бы и в упомянутых областях были изгнаны немедленно все те служащие, которые были известны как сторонники буржуазных партий, хотя из-за этого средства сообщении значительно пострадали бы, и, напр.,

деятельность телеграфа, временно почти совершенно приостановилась бы. Во всяком случае, до тех пор, пока продолжается настоящая фрон­товая война, особенно опасно терпеть на железных дорогах и в теле­графном учреждении готовые на изменнические услуги элементы; теле­фонами же может находящаяся в тылу рабочего фронта буржуазия пользоваться для целей военной измены в такой мере, что вообще их употребление на время открытой классовой борьбы было бы, пожалуй, лучше ограничить по возможности до минимума, так как вполне действительного контроля относительно телефонов невозможно организовать.

В области организации производства всеобщая забастовка руко­водителей предприятий и техников также толкала органы революционного движения на желаемый рабочими путь, - путь социализации, гораздо скорее и гораздо больше, чем наша социал-демократия в том случае хо­тела бы ещё итти. Прежде всего в руках организованных рабочих оказа­лись, конечно, казенные и коммунальные предприятия, а также вскоре и крупные капиталистические предприятия, - между прочим, бумажные и деревообрабатывающие фабрики, принадлежащие крупнейшему капиталистическому предприятию страны: акционерному обществу Кюмене. Вообще приведение в действие оставленных капиталистами предприятий не представляло для рабочих непреодолимых затруднений. Впрочем, потребность в технически образованных руководящих силах при орга­низации промышленности, без сомнения, чувствовалась бы позже гораздо сильнее, чем в начале; но как бы незначительны были в этом отношении находящиеся в распоряжении рабочего класса вспомогательные силы, опыт все же указал с достаточной ясностью, что финляндский рабочий класс был бы в состоянии ограничивать производство страны. Из боль­шинства фабрик, пущенных в ход рабочей властью, как сообщалось че­рез некоторое время, успех был лучше, чем можно было предполагать.