Финская баня

— Это они умеют делать, нет, чтобы что–то хорошее, — вмешался Хапайнен. — Но хватит лясы точить. Как вы, парни, готовы стать на лыжи? Погода позволяет, хоть и мороз.

— Я готов, — ответил Колотай. — Только где взять лыжи?

— Лыж у нас хватает, чтоб чего хорошего, — успокоил его хозяин и обратился к сыну по–фински, может, сказал то же, что и Колотаю.

Наконец решили: хозяин едет осматривать свои лесные владения, а парни — Юхан и Васил, как называл его Хапайнен, — должны сегодня сделать пробный выход на лыжах в пределах где–то километров двадцати–тридцати, а если все будет идти гладко — то и больше.

Они собирались долго и основательно: примеряли лыжи, проверяли крепления, выбирали обувь. Колотаю дали вместо валенок финские пексы, и он почувствовал, как удобно ногам, как хорошо в них ходить на лыжах. Главное, что в пексах гнулась подошва, в то время как в валенках она была почти неподвижная, как лубяная. На свои спортивные костюмы они надели непромокаемые куртки цвета хаки с капюшонами, на головы — теплые вязаные шапочки, на глаза — темные очки, на руки — теплые рукавицы из овчины.

Хапайнен, все проверив и осмотрев их, пошутил, что они похожи на десантников, а еще больше — на шпионов. И посоветовал не попадаться на глаза пограничникам, которые иногда любят промчаться на своих снегоходах по новым дорогам. Лучше идти глухими тропами, по целику, хоть это и тяжелее. Он о чем–то поговорил с сыном по–фински, называл какие–то пункты — деревни или городки, через которые они должны пройти, чертил палкой по снегу карту их маршрута, Юхан согласно кивал головой, что–то вроде уточнял.

Оставалось два вопроса: какие документы брать с собой Юхану, а второй — брать ли с собой охотничье ружье. Документы у Юхана имелись, а вот у Колотая на руках ничего не оказалось. Его красноармейская книжка, как сказал Хапайнен, осталась там, где они сидели до распределения, а вместо нее на руки Хапайнену выдали справку, что советский пленный такой–то и такой–то находится в распоряжении и под опекой Якоба Хапайнена, отвечающего за него, Колотая, головой. В свою очередь, пленный Колотай должен во всем подчиняться воле своего хозяина и служить ему верой и правдой. В противном случае пленного ждет заключение и тюрьма.

Такая справка на финском языке была на руках у Хапайнена, и теперь он передал ее Юхану — на случай, если наткнутся на воинский патруль.

Брать ли ружье — тут отец с сыном стали спорить: каждый стоял на своем, наконец, как–то договорились. Кто кого? — подумал Колотай. Хапайнен спросил у Колотая его мнение.

— Мне кажется, нужно брать, — ответил Колотай.

— И Юхан тоже говорит брать. А я говорю — нет… Ладно, пусть будет по- вашему. С ружьем в лесу смелее. Вдруг какой кабан или рысь, или даже волки…

О том, что пленный может завладеть оружием, он не говорил, но что подумал об этом, Колотай был уверен. Но, в конце концов, если бы он не доверял Колотаю, не отпустил бы их в большую дорогу. Потому что любая дорога — это в какой–то мере риск, тем более, лесная и зимняя. Возможно, если бы не вчерашний разговор после бани, Хапайнен побоялся бы отпустить своего сына в дорогу с советским пленным, поскольку это все же чужой, незнакомый человек, и как он поведет себя на свободе, в лесу, да когда рядом оружие, которое легко можно захватить, никто не знает, потому что никто не знает, что у него на уме. А после разговора за столом он поменял свое мнение — поверил в искренность Колотая, признав его если не другом, то и не врагом.

Через минуту Хапайнен вынес из дома патронташ и двустволку, сын принял ружье, сразу переломил его и, увидев, что в казеннике сидят два заряда, снова сложил, а потом забросил за спину стволом вниз, как настоящий охотник. А может, он таковым и был, Колотай не знал. Подпоясался, провел пальцами по патронам, словно проверяя, насколько прочно они сидят в своих ячейках, и что–то сказал отцу. Тот посмотрел на часы и снова пошел в дом. Парни ждали недолго. Хапайнен вышел, неся в руках небольшой, чем–то наполненный рюкзак. Колотай догадался, что это им еда на дорогу.

— Держи, Васил, это вам подкрепиться. Здесь термос с кофе, пару бутербродов и кусок дичи. В дороге пойдет за милую душу.

Колотай забросил на спину рюкзак, Хапайнен помог ему распрямить лямки, и они уже готовы были выдвигаться. «Едешь в дорогу на день — бери хлеба на неделю», — вспомнилась Колотаю старая белорусская поговорка. Хорошо, пусть висит рюкзак, будет немного теплее спине.

Наконец Хапайнен осмотрел их, остался доволен и, как мастер спорта на старте, взмахнул рукой и сказал по–русски:

— Марш–марш!