Финт хвостом

Люси Тейлор – американская писательница и бывшая жительница Флориды. В настоящее время проживает в пригороде Боулдера, штат Колорадо, вместе с пятью кошками. Ее рассказы в жанре ужасов появились в таких антологиях, как Hotter Blood, Deadly After Dark: Hot Blood 4, Northern Frights, Bizarre Dreams, Splatterpunks II, High Fantastic, Little Deaths, Book of the Dead 4, The Mammoth Book of Erotic Horror, «Лучшее за год. Фэнтези и ужасы», и другие. Ее работы были опубликованы в журналах «Pulphouse», «Palace Corbie», «Cemetery Dance», «Bizarre Bazaar 1992–1993», «Bizarre Sex and Other Crimes of Passion». Короткие рассказы появились в сборниках Unnatural Acts, Close to the Bone, Unnatural Acts and Other Stories. Ее первый роман, The Safety of Unknown Cities, выросший из одноименной повести, был номинирован на премию Брэма Стокера.

Ввиду своей популярности среди жанра эротических ужасов, для Тейлор рассказ «В заточении» стал отправной точкой в классическом жанре ужасов. Действие происходит в психиатрической лечебнице в Шотландии, где главным персонажем становится женщина по имени Плюш. Рассказ хорошо демонстрирует разносторонность писательницы.

В заточении [21]

Эта история произошла с ней вскоре после двадцатой годовщины заключения в больнице Данлоп-Хауз на Каррик-Гленн-роуд в Глазго. Однажды ночью Плюш проснулась от неожиданного звука – кто-то мяукал прямо из стены.

Сначала она подумала, что это – плач малыша, и на мгновение ей показалось, что душа вот-вот разорвется от жалости.

Она лежала, зачарованная звуком, терзающим ее преисполненное чувством вины сердце. Пронзительный зов казался таким же острым, как обломок кости.

– Прости меня, – прошептала она, моля Бога, чтобы зов из темноты принадлежал Коллин.

Но нет, это был не ребенок. Это была кошка…

…в стене.

Она решила, что грезит. Наверняка, сон или слуховая галлюцинация. Однако за все время, что Плюш провела в больничной палате, она ни разу не слышала ни потусторонние голоса, ни странную музыку, побуждающую на самоубийства, самоувечья или жестокость. Ее безумие, от которого ее не вылечили за двадцать лет бессмысленного заключения, имело иной характер.

Звук не смолкал. Тогда Плюш выбралась из кровати и на цыпочках подошла к единственному окну, выходившему на улицу. Тихим шагам Плюш научилась в те годы, когда жила в палате вместе с чутко спящей Джеральдайн. Месяц назад у соседки случился инсульт, поэтому Плюш перевели в отдельную палату в северном крыле. Она отодвинула штору и выглянула между прутьев. Изящная железная решетка в стиле рококо имела форму лозы с замысловатыми спиралями и больше напоминала чью-то художественную прихоть, нежели средство, удерживающее в заключении пациентов Данлоп-Хауза.

В столь поздний час извилистая улица была тихой и почти безлюдной. По тротуару шуршал мусор, то и дело подгоняемый ветром. Из лесбийского джаз-клуба на другой стороне улицы выбралась пьяная парочка женщин в кожаных одеждах, с прическами в стиле «панк» и ярко накрашенными губами.

Плюш внимательно осмотрела каждую потрескавшуюся дверь и подоконник, каждую голую ветку тощего вяза возле кафе чуть дальше по улице.

Кошек нигде не было.

Звуки страданий не смолкали, и Плюш так и не могла понять, откуда доносился плач.

Приглушенные кирпичами, но все же однозначные крики доносились именно из стены за кроватью.

Плюш тихо отодвинула двуспальную кровать, опустилась на четвереньки и осмотрела половицу в поисках щели или ниши, в которой могла спрятаться кошка.

Но никакого укромного уголочка там не оказалось. В имеющиеся щели и мышь бы не пролезла, что уж говорить о кошке.

Крики по-прежнему не стихали.

И тогда Плюш тоже заплакала от отчаяния и беспомощности. Эти крики напомнили о том, что она хотела забыть – собственное заключение. В каком бы тяжелом положении ни оказалось животное, Плюш не могла помочь измученному созданию. Впрочем, как и себе самой.