Фёдор Абрамов

«…Временами ты крутой и, как мне кажется, надменный… А доброты всё-таки у тебя куда больше, чем зла…» – напишет Фёдору Александровичу 14 марта 1962 года средний сын брата Михаила – Валентин, явно получивший по «заслугам» от дядьки.

Не скоро по возвращении в Ленинград после похорон брата жизнь Фёдора Абрамова войдёт в прежнее русло. Потребуется немало времени, чтобы перебороть боль утраты, восстановить душевное равновесие, тот определённый ритм работы, который был прежде и который был так необходим. Не спасала ни новая квартира, ни комаровский Дом творчества. Думы о брате дённо и нощно точили абрамовскую душу: «Каждый раз уж снится всё один и тот же сон: с того света возвращается брат Михаил. Возвращается в страду, чтобы помочь своим и колхозу с заготовкой сена…» Этот рассказ-новелла будет родом из того тяжёлого для Абрамова времени, времени ещё больших трудных раздумий о судьбе крестьянства, деревни, дум о сгубившем себя работой старшем брате Михаиле, о своём собственном предназначении.

Это будет время глубокого внутреннего осмысления уже пройденного собственного пути в литературе и определения творческого кремнёвого стержня на все последующие годы. Это будет время второго этапа рождения беспощадной, обострённой до оголённого нерва абрамовской правды, искренней борьбы за справедливое отношение к русской деревне.

И стремительным выплеском этой правды станет публикация в январском номере «Невы» в разделе «Публицистика и очерки» повести «Вокруг да около», которая была написана в считаные месяцы рубежа 1961–1962 годов. Даже подготовка к публикации в «Неве» пьесы «Один Бог для всех», которая увидит свет в восьмом номере журнала за 1962 год, и работа над сборниками «Безотцовщина» и «Братья и сёстры», в который впервые вошли все крупные вещи и некоторые уже публиковавшиеся рассказы, нисколько не отвлекали его от воплощения задуманной очерковой повести, первые черновые записи которой появились ещё в Верколе в августе 1961-го.

Создавая повесть-очерк «Вокруг да около», а по сути, самую настоящую документальную повесть, написанную на живой суровой колхозной правде и на основе подлинных материалов, Фёдор Абрамов знал, на что шёл.

По сюжету председатель колхоза «Новый путь» Ананий Егорович Мысовский в пору заготовки силоса ввиду нежелания колхозников выйти в страду и убрать в рекордные сроки покосы завлекает колхозников на работу тем, что обещает им от заготовленного сена 30 процентов в личное пользование. Колхозники соглашаются, и уборка сена проходит в рекордные сроки. Перед читателем проходят образ самого Мысовского и образы жителей деревни, которых ещё «не увёл» город. Содержание повести охватывает всего лишь один колхозный день.

Фёдором Абрамовым в повесть была заложена мысль о том, как побороть безответственность, но предложение Мысовским выплачивать колхозникам вознаграждение в виде передачи части заготовленного сена никак не вязалось с общими принципами сознательного коллективизма, где общее превалировало над личным.

В свете последних решений партии, определённых первым секретарём ЦК КПСС Никитой Сергеевичем Хрущёвым на XXII съезде 31 октября 1961 года, под «шапкой» бодрых лозунгов «Догнать и перегнать Америку» и «Коммунизм за двадцать лет», жизнь рядовых колхозников по-прежнему гнобилась всё теми же трудоднями, «палками», немыслимой «добровольно-принудительной» системой займов, что крошила и изводила последнюю нажитую трудом копейку. Сказать обо всём этом и о пресловутой «политграмоте», как червь точившей колхозную жизнь, с большой трибуны, в том числе и с писательской, не решался никто. Для этого мало было определённой гражданской позиции! Тут нужна была глубокая нравственная сила воли, твёрдая уверенность в своей правоте и вера в то, что сможешь устоять если что, при этом понимание того, что, скорее всего, в этот момент останешься один на всём этом раздольном «поле брани».

6 апреля на стол Хрущёва легла докладная записка заведующего идеологическим отделом ЦК партии по сельскому хозяйству Владимира Степакова, в которой сообщалось о «клеветническом… критиканском очерке Ф. Абрамова», который «встретил похвальные отзывы редакционной прессы капиталистических стран». Не обошёл стороной Степаков и позицию «Литературной газеты», поддержавшей на своих страницах абрамовскую повесть. И как вывод: необходимо «поручить Ленинградскому промышленному обкому КПСС обсудить вопрос об ошибке, допущенной журналом “Нева”, и принять меры, исключающие появление в печати идейно неполноценных произведений: редакции газеты “Правда” выступить с критикой очерка Ф. Абрамова».

Заседание секретариата ЦК КПCC, состоявшееся 9 апреля, на котором было принято постановление «Об ошибке редакции журнала “Нева”», ещё больше упрочило положение относительно начала публичной травли Фёдора Абрамова.

Но не с «Правды», не с проработок в Ленинградском обкоме и Союзе писателей, а с газеты «Советская Россия» разразился над головой Абрамова сокрушительный вихрь «негодующей» критики по поводу повести «Вокруг да около», которая действительно была замечена за рубежом.