Фиолетовая гибель

- Как тебе угодно,- нехотя отозвался Клайд. Ему была неприятна спешка Фреда Стапльтона, но, с другой стороны, думал он, быть может, и лучше остаться одному, без докучливых разговоров о блестящих перспективах операции с плесенью.

- Вот и прекрасно! Мы завтра же отправимся, Мэджи. Идет?

Она механически кивнула головой: пусть идет, пусть все, что угодно, мне только бы скорее уехать отсюда! Не слишком приятно, конечно, что ей придется ехать с Фредом, ставшим для нее чужим. Как странно, что человек, который был для нее самым родным и близким, вдруг может оказаться посторонним и с ним не о чем говорить, да и не нужно совсем... Даже если бы он, этот человек, и стал разговаривать с ней как раньше, она сама не могла бы относиться к нему иначе, чем с недоверием: то, что произошло в день ее приезда, невозможно забыть! У нее уже не было того горького отчаяния, которое охватило ее тогда; оставался только бередящий душу осадок. "Сначала он тоже мучил, но затем, после того как она увидела, что и к смерти Джеймса Марчи, своего друга, Фред отнесся внутренне безучастно и равнодушно, Мэджи поняла: такова его природа, он способен только на кратковременные вспышки чувств. То, что интересует Фреда Стапльтона сейчас, в данную минуту, бывает для него необходимым и действительно важным, он готов сделать все для достижения такой цели. Но только до тех пор, пока это его интересует... Прошли какие-то минуты или дни, цель достигнута или перестала быть важной, и Фред Стапльтон погас для нее. Как для самой Мэджи... Вот в чем дело: он поверхностный и неглубоко относится к людям и к их чувствам. Это определяет все! Теперь Мэджи понимала все и понимала также, что если попытаться сравнить отношения к ней Фреда и Джеймса, то сравнение будет очень невыгодным для первого. Но зачем пробовать сравнивать, когда... Она опустила голову, чтобы спрятать вдруг подступившие слезы. О Джеймс, милый Джеймс!..

- Так вот,- продолжал тем временем Фред Стапльтон, вполне удовлетворившись кивком головы Мэджи,- теперь у меня есть еще одно дело, если я завтра поеду. Давай, Клайд, посмотрим, как ведет себя метеорит.

- Зачем это тебе? - удивленно спросил тот.- Нет, не хочу.

- Ну, Клайд, ну я очень прошу тебя,- настаивал Фред как упрямый ребенок, делая умоляющее лицо.- Только посмотрим, чтобы я был спокойным. Даже не подходя к нему, понятно. У меня, как ты знаешь, хороший бинокль. Мы посмотрим издали, вот и все. Главное - убедиться, что все в порядке.

- Да это вовсе не нужно, Фред. Он лежит там, как лежал и раньше, ничего не изменилось за один день. Одним словом, я не хочу и тебе не советую. Мало ли что... С этой штукой ничего нельзя знать заранее...

- Погоди, Клайд, дружище. Ничего не может случиться. Мы даже не приблизимся к нему. Заметь, ветер дует с гор, вдоль течения реки. Значит, если мы подойдем сьерху и слева, по ветру, то нам решительно не страшна плесень. Ее запах ведь не идет против ветра? Ну на всякий случай возьмем для полной гарантии наши мокрые полотенца. Пусть и Мэджи идет, она будет строго наблюдать, и если что не так, то сразу нам скажет: она ведь хорошо знает всякие предосторожности. Ну, Клайд? - Голос Фреда звучал так настойчиво и просительно, так умоляюще, что Клайд сдался, хоть и сделал это против собственного желания.

- Черт с тобой, пойдем,- сказал он.- Все равно мне ато не по душе. Только без Мэджи! - добавил он внушительно.

- Ой нет, Клайд, тогда и я пойду,- запротестовала Мэджи.Я и правда буду присматривать за вами, иначе мне и покою не будет. Честное слово! Я даже просто боюсь оставаться одна здесь. Если уж идти, то всем вместе! - Ее охватило горячее, почти непреодолимое желание еще раз взглянуть на то место, где они нашли тело Джеймса Марчи.

Клайд пожал плечами. А Фред Стапльтон уже сорвался с места и бежал к палатке, где находился его бинокль. Он крикнул на ходу:

- Возьми полотенца, Мэджи! И хорошенько намочи их, мы к воде спускаться не будем!