Фиолетовое пламя

- Рейз, хочешь, я вызову шерифа? - предложил кто-то.

В обычное время Рейз не стал бы связываться: все равно оба матроса уже утром окажутся на свободе. Но в нем все еще кипела такая злоба, что он мог бы прикончить их или, во всяком случае, забить до полусмерти: Грейс угрожала опасность. Грейс оскорбили и чуть не изнасиловали.

- Да.

Он прижимал ее к себе, заслоняя и защищая от всех, - такой большой, сильный. Сердце его билось уже ровнее, не в таком бешеном ритме. Увидев, как эти наглые скоты лапают Грейс, Рейз действовал стремительно, неудержимо. Драться его научил отец, но это занятие ему совсем не нравилось. Прошли годы с тех пор, как он дрался в последний раз. Но сегодня, когда он увидел, что Грейс угрожает опасность, кровь ударила ему в голову. Хотелось бить, ранить, убивать.

Рейз начал было понемногу успокаиваться, но тут под ложечкой у него отвратительно, чуть не до тошноты, засосало, волна ужаса затопила душу. Это был самый опасный район города. Если б он не оказался рядом, Грейс изнасиловали бы прямо на улице. При мысли о чистенькой, неприступной Грейс, опрокинутой на спину грубым матросом, ему стало дурно. Он сжал ее еще крепче.

Вокруг, оживленно переговариваясь, топтались зеваки. Рейз заметил знакомую темноволосую проститутку:

- Бетти, принеси-ка воды и бренди.

Грейс все еще стояла на коленях, уткнувшись лицом ему в грудь. Он снял ее серую фетровую шляпу и погладил по туго стянутым волосам.

- Ну как вы, дорогая? Скажите, с вами все в порядке? Грейс подняла к нему бледное лицо и чуть слышно ответила:

- Да, все хорошо.

Голос ее слегка дрожал. Она попыталась встать, и Рейз помог ей подняться. Девушка поднесла к лицу дрожащую руку, дотронулась до носа, где раньше были очки.

- Мои очки!

Рейз смотрел в ее светлые, чистые глаза. Ничто в ней не смогло бы удивить его теперь, и меньше всего то, что она носит очки, которые ей явно не нужны. Он взял у Бетти бренди и, обняв Грейс за талию, повел ее в сторонку от толпы, под сень нависавшей крыши.

- Выпейте это. - Он поднес стакан к ее губам.

- Со мной все в порядке.

Она и в самом деле держалась прекрасно - Рейз уже знал, сколько мужества у этой девушки. Он заставил ее отпить немного. Она закашлялась, поперхнувшись, и оттолкнула стакан. Он улыбнулся.

Взгляды их встретились. Ее - открытый, беззащитный, испуганный; его спокойный, глубокий, торжествующий. Она - женщина. Он - мужчина, и он защитил то, что по праву принадлежало ему. Рейз смотрел на нее, почему-то нисколько не удивляясь пробудившемуся в нем чувству собственника. Нескрываемое удовлетворение сверкнуло в его глазах. Заметив это, Грейс залилась краской.

- Но что же, черт возьми, вы тут делали, Грейс? Требовательные нотки в его голосе заставили Грейс отступить назад, глаза ее сузились. Снова начиналась борьба.

- Могу я задать вам тот же вопрос? - спросила она вкрадчиво, елейным голоском и многозначительно повела глазами в сторону дома терпимости. Его даже немного позабавило то, на что она явно - и совершенно несправедливо намекала.

- Я спросил первый.

- Искала работу, - сказала Грейс. - И вообще я не обязана перед вами отчитываться.

Брови его резко сошлись на переносице.

- Что?

- Теперь ваша очередь отвечать, - напомнила она. - Или боитесь признаться, где были?

- Вы искали работу здесь?

- Неужели вам не стыдно за себя? - прошипела Грейс, отбросив притворную любезность. Он растерянно заморгал.

- Вам наплевать, что вы больше похожи на племенного быка, чем на мыслящего человека? Неужели вам настолько безразлично все, кроме ваших... потребностей, что никогда не бывает неловко или стыдно за себя?

- Возможно, - пробормотал он, и лицо его озарила широкая улыбка. - Ну да, должно быть, так и есть!

- Вы ничего не принимаете всерьез! - крикнула Грейс в ярости.

- Зато вы принимаете все слишком близко к сердцу. - Рейз поймал ее руки. - Надеетесь перевоспитать меня? - спросил он немного хрипло, вглядываясь в самую глубину ее глаз.

Она попыталась вырвать руки, но безуспешно.

- Вряд ли вы поддадитесь перевоспитанию, - сказала она, возмущенно фыркнув.

- Не знаю. - Рейз пристально смотрел на нее. - Может быть, только вы и смогли бы это сделать, Грейс. Она открыла было рот, но промолчала.

- Не хотите попробовать? - спросил Рейз, и ей почудился дерзкий намек в его интонации.

Что-то горячее, томительное, восхитительно грешное расцвело в ее теле. Ладони его были твердые, теплые, ее собственные руки казались в них совсем крохотными.

- Что? - внезапно охрипнув, прошептала она.

- Перевоспитать, - пробормотал Рейз, пронизывая ее взглядом. - Мы говорим о перевоспитании. Лицо его придвинулось ближе.

- Перевоспитать, - словно эхо, откликнулась Грейс.

- Вы хотели попытаться перевоспитать меня, - продолжал объяснять Рейз, и она почувствовала его дыхание на своем лице.

Рот ее непроизвольно открылся.