Фиолетовый холм (СИ)

«Чаша Хельги Хаффлпафф воистину обладает волшебной силой, — вдруг подумала Гермиона, посмотрев на стоящие на столе чаши. — Упорство, лояльность, честность и преданность ценила в людях основательница жёлтого факультета. А о её чаше ходила молва, что испившие из неё враги становились друзьями, а друзья — никогда не предавали дружбу».

— Гарри, — улыбнулась сквозь слёзы Гермиона. — Он помог достать не только чашу. Благодаря ему я знаю, где диадема Ровены Равенкло — предпоследний крестраж Тёмного Лорда!

— Чудно! — фальшиво радостно воскликнул Рон. — Только вот уничтожить его нам нечем.

*

Гермиона сама вызвала его. На этот раз она не стала лгать друзьям о том, куда она собирается идти и с кем намеревается встретиться. Они порывались пойти с ней, но она была категорически против.

— Он не потерпит этого, — сказала она Рону, когда тот вышел следом за ней из палатки. — Я хочу, чтобы он мне доверял. Он не подводил меня, а я не хочу подводить его.

«Я просто не хочу делиться им ни с кем, — эта мысль удивила Гермиону, но она была до тошноты навязчивая. — Пусть он раскроет тайну только мне. Гарри и Рон лишь помешают. Он может просто уйти. И мне будет… жаль».

Она не знала, что заставило её назначить встречу на старом складе пиломатериалов. Здесь всё закончилось плохо. Гермиона ждала его отказа, но он согласился и пришёл.

Симус вошёл в комнату неслышно, он всегда передвигался очень тихо и замирал в нескольких шагах от неё, словно ожидая каких-то действий с её стороны. Выжидал чего-то. Он будто бы давал ей время проверить себя, и она проверяла. Шар Фиде всегда оставался светлым и чистым, Гермиона так привыкла к этому, что не видела смысла проверять. Она доверяла.

«Как же там сказал Гарри… Беспрекословно, без каких-либо сомнений».

Данти каждый раз смотрел на голубой шар, опускающийся вниз, а когда тот гас, подходил ближе и как-то странно выдыхал воздух из лёгких. Шумно и тяжело, будто реакция заклинания каждый раз его удивляла.

— Ненавижу это место, — сказал он, снова следя взглядом за голубого цвета шаром.

Настроение у Драко было паршивым. Как всегда Грейнджер вызывала его, когда это было удобно ей. Пивз вволю поглумился над пенным наполнителем в ванной старост, и все старосты сегодня расхаживали с волосами цвета гнилой картошки. Драко не исключение. Министерский жетон нагрелся в кармане как раз в тот момент, когда Малфой искал заклинание для перекраски.

— Знаю, но я не хотела встречаться сегодня у Хогвартса.

— Почему же? — лениво поинтересовался Драко, присаживаясь в старое кресло, наверняка, когда-то принадлежавшее владельцу этого склада.

— Пасха, — ответила Гермиона. — В это время в Хогвартсе обычно проходит Пасхальный пир. Шоколадные пасхальные яйца на столах, тыквенный хлеб под ванильной глазурью, запах цветов. Не хочу видеть Хогвартс в эти дни мрачным и тихим.

Драко кивнул. Уж о Пасхальном пире в замке и речи не могло быть.

— Почему не пришла?

— А ты был там? — удивилась Гермиона.

Драко не торопился с ответом, слишком удивлённым был тон у Грейнджер. Конечно, она могла прокрасться в Зал Трофеев под мантией-невидимкой, но ведь он был готов к этому. Он был Симусом Данти. Ждал её там, ускользнув незамеченным с собрания. Он ждал, что она продолжит говорить, Грейнджер всегда была разговорчивой. И она его не подвела.

— Я ждала тебя там, но ты… Когда ты пришёл? В назначенное время в зале был только Малфой.

Грейнджер сощурилась.

Драко чуть удар не хватил.

«Как она узнала, чёрт возьми! — завопил его разум. — Откуда? Она не может знать, нет! Иначе не говорила бы сейчас со мной так. Не говорила бы о Малфое».

— Ах, Малфой, — Драко нервно провёл пальцами по деревянному подлокотнику кресла. — Да, но он быстро ушёл.

— Пф-ф, — пренебрежительно фыркнула Гермиона. — Если для тебя это быстро… Я ждала тебя довольно долго.

— Не понимаю, ты была в Зале под мантией?

— Эм-м, нет, — призналась Гермиона. — Меня там не было. Я не могла так рисковать. Он же Пожиратель смерти!

— Пожиратель смерти? — передразнил её Драко, стиснув подлокотники, но Грейнджер это не заметила. — А с кем ты сейчас тогда разговариваешь?

— Ты другое, — потупилась Гермиона. — Малфой… это Малфой.

Драко открыл рот, чтобы задать волнующий его вопрос, но не осмелился. Он жаждал узнать о себе из уст Гермионы Грейнджер. Но разве нужно было ему это слышать? Что она могла ему сказать о своём школьном неприятеле, обзывавшем её и изощрённо пытавшемся испортить жизнь. Трус и слабак — самые мягкие определения его персоны, которые могла она дать. Он даже позабыл спросить Гермиону о том, как же она узнала, что в Зале Трофеев был Малфой, не видя его самого.

— Что с диадемой? — спросил он, отводя взгляд от Грейнджер.

— Я всё узнала, — воодушевлённо ответила Гермиона. — Ты был прав, она спрятана в Хогвартсе.

— Конечно же, тебе удалось разговорить эту напыщенную даму.

— Она совсем не напыщенная. Благородная и несчастная!

— Да что ты? Такая благородная, что нос воротит от всех, кто чуть поглупее Мерлина будет.

Гермиона надулась, уперев руки в бока.

— Диадема спрятана в Выручай-комнате на восьмом этаже.

Драко удивился.