Фиолетовый рассвет

Прекрасное умение совладать голосом доставшееся от отца, позволяло мне цеплять людей за живое. Они с замиранием вслушивались, а я гордился своими генами. Если бы не Сандра, наверное, я начал бы презирать своё умение петь, ведь оно делало меня похожим на отца. Но сейчас я исполнял любимую песню, которую услышал четыре года назад и не испытывал ненависти к Нельсону.

Сначала я пел тихо, почти шепча, но стоило мелодии приобрести свои краски, я разразился красотой своего мягкого тенора. Помнится, несколько знакомых, услышав моё исполнение «blackbear – idfc», шутили про то, что я пою песню точь-в-точь, как в оригинале. Я не верил, но после записал голос на диктофон и убедился в их правоте.

– У меня к тебе сильные чувства, но я веду себя так, словно мне всё равно – пропел я.

Отвлечься от мыслей о ней у меня не вышло. Но я не испытывал жгучей боли, ведь сохранившийся образ её не приносил. Больно было от новой Лии, совсем не похожей на ту, которая мне нравилась.

Милая девчонка, попросившая сыграть на гитаре, заворожённо глядела на меня. Иногда наши взгляды касались друг друга, и она опять краснела, но уже не отводила глаза. Их светлый цвет отражал отблески костра, а широкие зрачки выдавали нескрываемый интерес. Но я даже не захотел узнать её имени, потому что я вряд ли бы его запомнил.

Комфорт… Растворившись в песне и забыв о себе самом, я пел, перестав замечать происходящее вокруг. Мелодия меня уносила, я наслаждался нахлынувшими волнами удовольствия. Лишь когда горло пересохло, мне пришлось остановиться и нарушить идиллию, создавшуюся здесь на некоторое время.

– Мне так понравилось! Спасибо-спасибо-спасибо! – захлопала в ладоши милая девчонка. – А ты научишь меня играть также? – наверное все девочки превращались в мурчащих кошечек, когда хотели забрать меня в рабство любви. До ужаса приторный способ не действовал, а наоборот, вызывал отвращение. Сбежать я не мог и постарался выглядеть доброжелательным, ни сколько от того, что она меня попросила, сколько от того, что за нами завистливо наблюдали остальные парни.

– На самом деле, тут даже делать нечего – я передал ей гитару и усадил поближе к себе, перекинув руку через плечо, чтобы взяться за её нежные пальцы. – Только учти, тебе придётся распрощаться с мягкими подушечками. Начнёшь играть – они потвердеют, а ещё… мозоли, болевые ощущения и уставшие кисти. Ты всё ещё хочешь играть? – мой тон был ласковым, и кажется, производил на неё немыслимое впечатление.

Но в этот раз она не растерялась.

– Хочу.

– Тогда смотри – произнёс я в пол голоса ей на ушко. – Кладёшь гитару вот так, а пальчики держишь вот здесь. Научишься совладать инструментом, а играть за тебя будет сердце.

От волос милашки исходил манящий персиковый аромат. Я вдыхал его прикусив губу, заставляя других девочек гореть от ревности. Она понимала своё выигрышное положение и наклонившись на меня, продолжала слушать урок.

Мы попробовали начать с лёгкой мелодии, состоящей из нескольких аккордов. Я показал правильный порядок действий, она повторила.

– Быстро учишься – засмеялся я.

– У меня хороший учитель – улыбнулась она, посмотрев мне в глаза.

Наши лица находились на достаточно близком расстоянии, и я чувствовал её трепетное дыхание. Идеальная возможность поцеловаться – решила она и потянулась к моим искусанным губам.

Весёлую болтовню ребят прервал внезапный голос Майкла Брэдли:

– Дэйвик, сыграем дуэтом? – если он продолжит называть меня так, я поймаю его поздним вечером и ударю. Однако, Майкл спас от участи нежеланного поцелуя, и я решил сжалиться.

– Давай! – девочка вот-вот бы меня коснулась, но я повернулся в сторону одноклассника.

Майкл играл ничем не хуже меня. Я повернулся к милой девочке и забрал принадлежащий мне инструмент. Наши гитары сплелись в единой мелодии, создавая новое и более красивое звучание, не способное повториться одной гитарой. Все девочки обратили на нас внимание, забывая о своих юношах и мы заиграли ещё мелодичней.

Повсюду кружился мрак. Он обволакивал деревья, каждую ветку и каждый силуэт, находящийся неподалёку от меня. Огненный свет побеждал тьму в каких-то местах, и я мог разглядеть лица людей, заинтересованно смотревших на нашу совместную игру.

Мне кажется, Майкл пытался переиграть и выделиться на моём фоне, словно находил в этом дуэте поединок, а не совместные усилия сделать мелодию яркой и насыщенной. Мне не понравилась подобная выходка Майкла, и я посмотрел в его карие глаза с некой победой, будто он проигравший среди нас двоих.

– А помнишь песню, которую ещё Томас Синглтон играл? – по взгляду хитрых глаз стало понятно: он что-то затеял.

– Ещё бы – ответил я, наиграв первые три аккорда. Мой победоносный взгляд выводил Майкла из себя, он старался скрыть напряжение и из-за этого начинал фальшивить. Милая девочка захихикала, начав перешёптываться со своей подругой. Значит, я занял лидирующие позиции и не захотел останавливаться.