Фиолетовый снег

Желание клиента – закон для хозяина. В нашей замечательной стране почему-то все наоборот.

– Я хочу сыграть для вас музыку. – Начала объяснять я своим знакомым. – Подборку мелодий из наших народных песен. Обещаю, вы обязательно их узнаете!

Расположившись за роялем, легонько пробежалась пальцами по клавишам. Действительно, настроен. И я начала играть попурри из русских и украинских песен. Французы побросали вилки-ложки и начали хлопать в такт музыке. Мои знакомые вскочили и начали танцевать. Когда я перешла к песням французских исполнителей, мне подпевали хором. Потом у рояля оказался какой-то немец. Оттеснив меня от инструмента, он заиграл нечто баварско-народное. Мы хохотали и плясали. Даже не так. Отплясывали. Ресторан ходил ходуном. Народу набилось!

На базу возвращались глубоко за полночь. И только тогда Жан уточнил:

– Ты полька?

– Нет, Жан, – разочаровала его, – русская.

– Вау! – Округлились у всех глаза. – Телефончик нам оставишь? Съездим куда-нибудь еще.

Я еле открестилась, мотивируя тем, что отпуск у нас, русских, всего один раз в год, и то зимой. Мне, до кучи к моим проблемам, еще французов не хватало!

– Приезжай к нам еще! – Никак не могли они со мной расстаться. Пришлось обещать.

Зайдя в комнату, я обнаружила в ней мужа. К моему несказанному изумлению, он был трезвым.

– Где тебя носило? – Послышалось вместо привета.

– В другом месте. – Снимая пуховик, я пожала плечами.

– В каком другом? – Сорвался он на крик.

– По отношению к тебе. Сам говорил, что мы – люди взрослые. Поэтому имеем право выбирать себе увлечения.

– Вечно ты где-то пропадаешь! Из-за тебя я так и не покатался на лыжах!

– Из-за водки и Игнатьевых. – Мои теплые штаны повисли на спинке стула. Подойдя к супругу, я погладила его черные волосы. – Не переживай и ложись спать. Виды гор я нафоткала. Дома тебе скину. Вот и будет чем отчитываться перед сотрудниками и партнерами. Ложись.

Тихо разговаривая, положила его на кровать и укрыла одеялом. Он свернулся калачиком и прижмурил глаза.

– Все-таки классно оттянулись!

Я устроилась на краю постели и приказала себе спать. Автобус вниз уходил рано.

***

Родина встретила ожидаемо хмурым небом, метелью, местами капелью с крыш, плохо заизолированных летом. Явным признаком чьей-то халатности служили огромные ледяные наплывы, грозно висящие над головами прохожих. На них посматривали, обходили как можно дальше и… молчали.

Одиннадцатого января начались школьные занятия. Рефлексировать было некогда, поскольку я с головой ушла в учебный процесс. Наши выпускники девятых и одиннадцатых классов серьезно взялись за учебу, готовясь к тестам и сочинению по русскому языку. Остальные привычно валяли дурака, а в свободные минуты от этого благородного занятия пытались что-то делать. Обласканный учителями 11- В на всех парах стремился наверстать упущенное за всю школьную программу, а его лучшие ученики уже нашли себе высшие учебные заведения. Кузнецов, Тищенко и Дроздова накрепко прилипли к Бортникову, вместе с ним собирались ехать в Питер. Ваня ко мне не подходил. Если видел издалека, просто кивал головой. «Вот и хорошо». – Думала я. – «У каждого – своя дорога». Праздник прошел, и мы, почти без сожалений, перевернули его нереальную страницу. Дети готовились к экзаменам, а я привычно зубрила французский: месье Жан все-таки впихнул мне свой контакт, и вечерами мы болтали по скайпу. Периодически его веселило мое произношение, и он меня поправлял. Я старалась. Недавно съездила к матери и забрала из их квартиры свою старую гитару. Этот момент тоже необходимо было подтянуть. Мало ли где и когда пригодится?

Будучи дома, спросила у матери про Марину. Мать поджала губы и сказала, что Мариночка очень благодарна Семену Алексеевичу за хорошее место.

– Как благодарна и каким местом? – Привычно скаламбурила я на ее счет. Мать привычно рассердилась.

Прошли недели две с начала учебы, уже заканчивался январь, когда я обратила внимание, правда не сразу, на какое-то вечное утреннее столпотворение в вестибюле школы. Входишь, и невозможно протолкнуться. Учителя, родители с малолетками идут в раздевалку, буквально протискиваясь между крепкими спинами старшеклассников.

Как-то утром, придя в учительскую, я пожаловалась нашему завучу на эту толкучку:

– К нам что, старшеклассников из других школ подселили? Откуда их так много берется?

Та обещала разогнать. На следующее и последующее утро история повторилась. Пришел физрук, попрыгал мячиком у широких и крепких плеч, народ пошел кругами… и все вернулось обратно. Конечно же, мне стало жутко любопытно: ну не было раньше такого в нашей школе!

Войдя в дверь с улицы, я, не раздеваясь, осторожно начала ввинчиваться в центр этой толпы. У колонны, подперев ее плечом, смотрел на меня Иван. Рядом, как телохранители, вились Кузнецов и Тищенко. Тарасов стоял с другой стороны колонны. Дроздова висела на бортниковской руке. “Белый пушной зверек!” – Подумала я и сквозь освобожденный для меня проход направилась к лестнице. Спины разошлись, а потом снова сомкнулись за мной.