Фирдоуси Абулькасим. Шахнаме. Том 2

Лишь первая треть ночи тёмной прошла,[182]
Царь вскрикнул со сна, словно вдруг затрясла
Его лихорадка; испугом пронзён,
На ложе трепещет и мечется он.
И слуги вскочили, смятенья полны,
⁴⁴⁵⁰ Тем воплем отчаянным пробуждены.
Едва Герсивезу-вождю принесли
Известье, что худо владыке земли,
Он кинулся к Афрасиабу тотчас
И видит упавшим его; огорчась,
Его обхватил и, тревогой объят,
Спросил: «Что случилось с тобою, мой брат?».
«Не спрашивай,— царь говорит,— погоди,
Со мною речей ни о чем не веди,
Очнуться мне дай. Чтобы страх мой утих,
⁴⁴⁶⁰ Держи лишь покрепче в объятьях своих!».
Но вот повелитель в сознанье пришел
И видит: все плачут вокруг. На престол
Воссел он, как ивовый лист трепеща;[183]
В чертоге зажглась за свечою свеча,
И вновь Герсивез вопрошает: «С тобой
Что сталось, владыка? Мне правду открой».
На то Афрасьяб отвечает ему:
«О, я бы не мог пожелать никому
Увидеть, что нынче я видел во мгле.
⁴⁴⁷⁰ Сна хуже не вспомнит никто на земле.
Мне виделись логова, полные змей,
Пустыня и коршуны злые над ней,[184]
Угрюмых, бесплодных утесов гряда,
Не знавших улыбки небес никогда.[185]
Там видел я царскую ставку свою
И наших бойцов, закаленных в бою.
Вдруг вихрь налетел, нас повергнувший в страх,
Мой царственный стяг опрокинут во прах,
Кровь льётся рекою и сорван покров
⁴⁴⁸⁰ С шатра моего и со многих шатров.
Смерть воинов косит, нет павшим числа,
Кровавой горой громоздятся тела.
Несутся иранцы, что вихрь грозовой,—
Кто с луком натянутым, кто с булавой.
Сто тысяч воителей, каждый в броне,[186]
Весь в черном, на вихреподобном коне.
Лес копий; от крови дымится трава;
На каждом копье, словно плод,— голова.
Примчались и, с трона совлекши меня,[187]
⁴⁴⁹⁰ Связали, помчали быстрее огня,
И сколько я взоры вокруг не кидал,
Из близких своих никого не видал.
Тут некий воинственный, гордый ездок
К ногам Кей-Кавуса меня приволок.
Владыки иранского царственный трон,
Казалось, до самых небес вознесён.
Сидел близ носящего царский венец
С сияющим месяцем схожий юнец.
Ты б только четырнадцать лет ему дал;
⁴⁵⁰⁰ Лишь в путах меня пред собой увидал —
Свирепо взревев, ярым гневом объят,
Мне в грудь он вонзил закаленный булат.
От боли жестокой лишился я сил,
И крик мой меня же от сна пробудил».
В ответ предводитель: «К добру этот сон,
Друзей твоих, верь мне, порадует он.
И счастье и власть принесёт он тебе,
А недругов злой обречёт он судьбе.
Но должно найти толкователя снов,
⁴⁵¹⁰ Богатого мудростью мыслей и слов.
Клич кликни мобедам, которым ясны[188]
Небесные знаменья — вещие сны».

[Истолкование мобедами сна Афрасьяба]