Фирдоуси Абулькасим. Шахнаме. Том 2

На мощном коне, разъярённый как лев,
Помчался, броню боевую надев,
И видит: Пиран на другом берегу.
Река преграждает дорогу врагу.
И грянул, как гром, исполина призыв —
¹⁰²³⁰

Соперника кличет воинственный Гив.Во гневе хулой отвечает Пиран:
«Эй ты, худородный, хвастливый буян!
Сразиться ты хочешь — не чудо ль? Один!
Затеял ты выказать удаль — один!
Ударами копий тебя наградим,[375]
Не праху, а птичьим когтям предадим.
Падёшь, хоть железною будь ты горой,
Когда муравьино-бесчисленный строй
Нагрянет. С тебя мы кольчугу сорвём,
¹⁰²⁴⁰ Как падаль по полю тебя повлечём!
Лев доблестный молвил однажды: коль срок
Оленю отмеренной жизни истёк,
И счет уж ведётся последним часам —
Он льву на пути попадается сам.
Судьбою в добычу назначен ты мне
И этим мужам, закалённым в войне!»
Ответил на это рычанием льва
Гив доблестный, витязей славных глава:
«Исчадие ада, презренный злодей![376]
¹⁰²⁵⁰ Не видеть бы миру подобных вождей!
Как мстил я за смерть Сиавуша-царя,
Ты видел — дивился тогда ты не зря
Иль мало воителей в жарких боях
В Туране и Чине поверг я во прах?
Не я ль разгромил твой богатый чертог,
Тебя униженью и горю обрек?
Жен знатных, которыми славен Хотен, —
Сестру и супругу ты отдал мне в плен;
Им страх за тебя разрывает сердца,
¹⁰²⁶⁰ Вовек твоего им не видеть дворца!
Решил я по-своему пленниц судьбу,
Их первому встречному отдал рабу.
Как женщина, спину ты мне показал,
В тоске, причитая, рыдая, бежал.
Муж нужен тебе, ты беспомощней жён,
Ты звания мужа навеки лишён!
Посмешищем станешь теперь для бойцов,
Пирующих шумно под лютни певцов.
Туранцам — позор до скончанья годин:
¹⁰²⁷⁰ Ведь Гив отстоял Кей-Хосрова один!
Напомню ещё: властелины всех стран,
Китая глава и кейсер, и хакан,[377]
Из рода Кавуса князья и цари
И золотошлемные богатыри —
Все дочь у Ростема один за другим
Просили, с мольбою склонясь перед ним.
Сам сватался Тус, но ему, как и всем,
Зазорным отказом ответил Ростем.
Одно за другим отвергал сватовство,
¹⁰²⁸⁰ Достойным родства не признал никого.
Никто из отважных, исполненных сил,
Почтенья и веры ему не внушил.
Мне, витязю, дочь он вручил, наконец,
Любимую больше, чем славный венец.
Мне в жёны он дал молодую княжну,
Отважную всадницу Гошесп-бану.
Меня среди избранных выбрал он сам —
Почтил, осчастливил, вознёс к небесам.
Прекрасную деву, чье имя Ирем, —[378]
¹⁰²⁹⁰ Сестру мою взял он в супруги затем.
Я, кроме него, в богатырской борьбе
Не знаю соперников равных себе.
Оплачьте свой край, не замедлит за мной
Ростем-ратоборец нагрянуть войной.
Сейчас занесу я булатный свой меч,
Чтоб мир пред тобой темнотою облечь.
Дружину твою утоплю я в крови,
Иначе ты мужем меня не зови.
Умчу я Хосрова, надежду царей,
¹⁰³⁰⁰ В Иран, к повелителю богатырей.
В венце золотом на блистающий трон
Торжественно будет Хосров возведён.
На вас нападу я, кольчугу надев.
Край станет пустыней, где властвует лев.
Ты вотчин лишишься, презренный Пиран, —
Сметем твой престол, обездолим Туран!
Гошвада я внук, и Гудерза я сын,
Гив, первый воитель иранских дружин!
Тебя обезглавлю индийским мечом,
¹⁰³¹⁰ Оплачет и панцирь тебя, и шелом;
В могильный покров обратится броня,
Позорную примешь ты смерть от меня!»