Физики и лирики: истории из жизни ученых и творческой интеллигенции

С некоторых пор, заметив, что наш сын Максим подрос, Рудик сменил направление своих сувениров, и теперь они были адресованы не мне, а ребенку. В связи с этим я перестала получать от него в подарок модный журнал «Бурда», который на фоне нашего тогдашнего дефицита всего, что касалось женской одежды, невероятно раздражал меня своим глянцевым великолепием, и теперь привозил в подарок шоколадных зверей.

Войдя в прихожую, Рудольф озирался в поисках нашего сына, но так как Максим был, как правило, в школе, то объемная и жутко неудобная для транспортировки коробка вручалась мне со словами:

– Брокабел, бат итабел!

Максим в то время, как большинство советских детей, ограниченных в выборе игрушек, бредил машинками. Мы старались как могли пополнять его коллекцию, и большинство наших иностранных друзей действовали в том же направлении. Но не могла же я учить нобелевского лауреата:

– Мол-де, насколько вам было бы легче привезти Максиму в подарок машинку, которую можно запросто поместить в портфель, чем тащить эту коробку с шоколадным зайцем или кошкой! Вы же сами говорите, что этот сувенир, хотя и съедобный, но бьющийся.

Хорошо, что у нашего сына было так много друзей по соседству, и с помощью Сережки, Сашки и Димки все эти звери уничтожались за один присест.

Самое смешное заключается в том, что моя любимая подруга Милочка Семенова-Гольданская, жена академика Виталия Иосифовича Гольданского и дочь академика, лауреата Нобелевской премии Николая Николаевича Семенова, певица и пианистка, как-то мне пожаловалась:

– Ты знаешь, какой странный подарок привез нам Рудольф! Он нам привез шоколадного зайца! Я его чуть не разбила, потому что он дутый внутри! Ты это поняла, что он дутый? – допытывалась у меня моя дорогая подруга, которая проницательным взглядом смотрела в самую суть проблемы!

Рудольф Мессбауэр и академик Виталий Гольданский находились в тесном сотрудничестве начиная с 60-х годов, они были инициаторами создания постоянно действующего Германо-Советского семинара ученых. И, конечно, дружили семьями, поэтому немудрено, что обе наши пары должны были получать от Рудольфа одинаковые знаки внимания!

В начале визита Рудольфа Мессбауэра в Москву мы, как правило, давали ему официальный, согласованный с соответствующими органами в институте им. И.В. Курчатова прием. Прежде всего нам хотелось предоставить возможность пообщаться в неформальной обстановке Мессбауэру с академиком Евгением Павловичем Велиховым, вице-президентом АН СССР, работавшим (и по сию пору работающим) вместе с моим мужем в институте им. И.В.Курчатова – «Курчатнике», как его называют в обиходе. Мессбауэр и Велихов как раз подходили друг другу, – оба молодые, веселые, с неистощимым запасом юмора.

За столом, я помню, речь зашла о Пагуошском движении, как известно основанном в 1955 году по инициативе А.Эйнштейна, Ф.Жолио-Кюри и Б.Рассела на конференции ученых, проходившей в Канадском городе Пагуоше. Эти великие физики и математики выступили с манифестом, в котором призывали международное научное сообщество осуществлять самый пристальный контроль за вооружением, а также наложить полный запрет на использование ядерной энергии в военных целях, гарантируя тем самым мир и безопасность на планете.

С 1957 года конференции проводились в разных странах регулярно. Советские ученые активно включились в деятельность Пагуошского движения, в нем участвовали известные профессора и академики: А.В.Топчиев, Р.З. Сагдеев, В.И. Гольданский, Н.А. Платэ, С.П.Капица, А.А. Громыко, а также мой муж Ю.М.Каган.

Академик Евгений Павлович Велихов, один из постоянных деятелей советского отделения Пагуошского движения, ярко представлял нашу страну на международных встречах, способствуя сближению советских и зарубежных физиков.

– Понятно, почему я так стараюсь, – объяснял Евгений Павлович свои личные мотивы, заставляющие его столько времени и сил отдавать общественной деятельности. – В случае атомного взрыва на Земле имеет шанс выжить существо, по размерам не больше поросенка. А так как я больше поросенка, то мне ничего другого не остается, как изо всех сил бороться «за мир во всем мире»!

Как-то раз мы встретили Евгения Павловича с его женой Наташей на спектакле театра Марка Розовского «Носорог» по пьесе Э. Ионеско. В антракте Евгений Павлович, находясь под сильным впечатлением от спектакля, заметил:

– Вы видите, не зря я так много вожусь с этим Пагуошем. Всем нам приходится бороться с «носорогами»! Не то они все вытопчут вокруг!

После окончания спектакля Велиховы предложили подвезти нас на своей машине – благо мы живем в одном районе, поблизости от площади Курчатова. Всю дорогу Евгений Павлович рассказывал что-то такое космическое, – как надо передвинуть планеты и заставить их вращаться по другой орбите, чтобы они не могли помешать движению нашей Земли, или что-то в этом роде. Я слушала его, открыв рот, и была ужасно раздосадована, обнаружив, что мы уже подъехали к особняку Велиховых на Пехотной улице, и надо было расставаться.

Как это горько, что прекрасные сказки иной раз сменяются трагедией.