Физики и лирики: истории из жизни ученых и творческой интеллигенции

Конечно, мы старались обеспечить Рудольфа и традиционной культурной программой – непременное посещение Большого театра, Консерватории, Третьяковской галереи, Кремлевских палат, музея им. Пушкина, Юсуповского дворца и парка в Архангельском. Все это он воспринимал с живейшим интересом и восхищением. Однако у себя, в Мюнхене, Рудик чаще всего вспоминал именно эти наши «полуподвальные» вечера.

– Ничего подобного тут у нас в Баварии даже и вообразить себе не могут! – говорил он нам и заливался своим рассыпчатым – как будто бы кто-то бисер рассыпал, – счастливым смехом…

Давно уже мастера художественного творчества, ютившиеся некогда в Подвале, вышли на свет Божий и демонстрируют свои произведения на всех международных и отечественных выставках, а также и аукционах. И хотя в те отдаленные времена, о которых я сейчас пишу, посещение их ателье для моего мужа было связано с определенным нарушением неписаных законов советского времени, мы там постоянно бывали. Что поделаешь, если Юра всегда был неравнодушен к изобразительному искусству, если с некоторыми из этих художников нас связывала тесная дружба и если нам хотелось показать Рудольфу неформальную часть бытия нашей столицы. И по молодости лет – чего греха таить – самим повеселиться…

Пути-дороги

Пора нам все-таки разложить на столе географическую карту бывшего Союза Советских Социалистических Республик, чтобы отмечать флажками, как я и обещала, передвижение Рудольфа Людвига Мессбауэра по городам и весям нашей родины.

Прежде всего они вместе с Кристалл направились в Санкт-Петербург.

И были там приняты семьей академика, лауреата Нобелевской премии, директора Физико-технического института Жореса Ивановича Алферова. Тамара Георгиевна, жена академика, оказала им самый теплый прием и все то время, которое они пробыли в Санкт-Петербурге, показывала им в этом великом городе все, что только можно. Искусство, театр, архитектуру. Город на воде всегда прекраснее, чем сухопутный, – кажется, это аксиома, не требующая доказательств, но Кристалл и Рудольф были все-таки поражены его величием и торжественной, ни с чем не сравнимой красотой! Кристалл потом особо отмечала и другое – элегантность Тамары Георгиевны, помимо прочих ее качеств, искренности, сердечности, признанной красавицы. Сама Кристалл не очень ясно себе представляла, в чем ходит наша публика вечером в театр, но никаких комплексов по этому поводу не испытывала.

У нас с моим мужем душевная близость с парой Алферовых возникла давно, где-то в конце семидесятых годов. С ними мы всегда могли обсудить все, что больше всего волновало нас в общественной и семейной жизни. С ними мы могли говорить о самом сокровенном: об отношениях с детьми, о будущем внуков и, наконец, о проблемах со здоровьем, которые, к сожалению, все чаще у нас возникают.

Не так давно (11 ноября 2014 года) Жорес Иванович заехал к нам домой на Щукинский по пути из аэропорта Шереметьево к себе, на улицу Дмитрия Ульянова, и нам посчастливилось провести с ним вместе несколько часов.

Мы с ним давно не виделись, если не считать появления Жореса Ивановича на экране ТВ, – конечно, приятно видеть его перед собой, но так хотелось бы с ним поговорить…

Жорес Иванович, как настоящий друг, прочитал мою книгу «Родом из Переделкино», и мы заговорили с ним о Сталинградской эпопее моего отца, Николая Евгеньевича Вирты, который в качестве военного корреспондента нескольких столичных газет пробыл всю страшную зиму 1942/43 года в штабе 62-й армии генерала В.И.Чуйкова, на передовой. Непосредственное участие в Сталинградском сражении впоследствии послужило для моего отца материалом для создания сценария к фильму «Сталинградская битва».

Для Жореса Ивановича Алферова Великая Отечественна война окончилась невосполнимой потерей, – в ней погиб любимый старший брат Маркс Алферов, память о котором священна для его младшего брата.

В битве за Сталинград, находясь в наступавших частях генерала Шумилова, Маркс Алферов был ранен в ногу, но остался в строю и продолжал сражаться с противником в ожесточенном бою. За свой подвиг он был представлен к ордену, однако в разгар военных действий награда не сразу нашла героя.

Впереди предстояло сражение на Курской дуге, и брат Жореса получил новое ранение, на этот раз в голову. Ранение было очень тяжелое, и Маркс долго лежал в госпиталях, в тогдашнем городе Свердловске. К нему на три дня приезжали мать с отцом. Когда в госпиталь пришло сообщение о том, что ему присвоен орден за боевые заслуги, Маркс со своей койки проговорил:

– Лучше бы дали увольнительную на неделю в семью…

Вместо этого, так и не получив ордена, он снова пошел на фронт. А орден, уже после гибели брата, был вручен Жоресу Алферову.

Маркс Алферов погиб в боях за Украину. Он похоронен в братской могиле недалеко от деревни Хильки. Когда Жорес в первый раз там очутился, наконец-то отыскав могилу брата, которую он так долго искал, к нему подошла пожилая деревенская женщина и спросила:

– Вы тут кого-то нашли своего?

И Жорес ей все рассказал.