Флаг на грот-мачте

Никита и Ленька набросились на булыжники. К борту приткнулся карбас с остальными "чайками". Андрей мгновенно оценил обстановку.

- Воду отливать! - приказал он и, быстро пробираясь на нос, крикнул Карпе: - Потерпи немного, я сейчас пластырь сооружу.

- Я сижу крепко, - состроил рожу Карпа. - Я на гвозде сижу.

- Не выдумывай, - сказал Андрей, вытаскивая из-под носовой палубы брезент и веревку. - Шлюпки делают не на гвоздях, а на медных заклепках. Нет под тобой никаких гвоздей.

- Помоги мне, - обратился Андрей к Никите.

Они быстро завели под катер подкильные концы, выровняли их и затянули пластырь из толстого прошитого брезента.

- Можешь вставать, - сказал Андрей, закрутив тугие концы.

Карпа ойкнул и встал на четвереньки. Андрей нагнулся над ним.

- Какой же это гвоздь? Просто здоровая заноза.

- А мне легче? - скривился Карпа.

Андрей достал из ящика, скрытого под банкой, плотницкие кусачки и, не дав Карпе опомниться, выдернул у него занозу. Карпа вскочил на ноги. Держась одной рукой сзади за штаны, другой он погрозил вслед едва видному ялику:

- Подожди, "Черный бобр", я тебе это припомню!

- За такие дела можно под суд отдать. Это вредительством называется, - сказал Ленька.

- Они свой пиратский флаг оставили, - пропищал Тодик, показывая на верх грот-мачты, где развевался вымпел с черным силуэтом зверя.

Андрей подошел к мачте, осмотрел со всех сторон.

- Фалы обрезаны. Флаг спустить нечем, - сказал он.

Никита сбросил мокрые штаны и рубашку. Повязал косынку на голую шею.

- Сейчас мы заменим этот "веселый Роджер". - Он поплевал на ладони и, быстро перебирая руками и ногами, вскарабкался на самый верх.

- Держи! - крикнул он сверху, бросая сорванный вымпел.

Немного повозившись, он соскользнул вниз. Над катером развернулась по ветру пионерская косынка.

Карпа завязал в сброшенный вымпел камень и крикнул, швыряя тотем за борт:

- Конец "Черному бобру"! Да здравствует наш пионерский флаг! Ура!

И все они, мокрые и возбужденные, продрогшие на ветру, закричали:

- Ур-ра!

Глава 15

ПЕРВЫЙ ГОРОДСКОЙ

В пионерском клубе кипела работа. Оборудовались уголки звеньев. Новички готовились на третий разряд. К концу недели в пионеры вступило больше тридцати ребят. Звеньев оказалось мало. Пришлось организовать еще два. Мальчишки назвали свое именем Карла Либкнехта, девочки - именем Розы Люксембург. Новым звеньевым у мальчишек стал Валька Симаков. Звеньевым девочек выбрали Маняшу Уткину с Кузнечихи. Маня была дочкой известного помора Прохора Уткина, Она все умела: грести, плавать, разводить костер. С парусами управлялась как заправский матрос. Ее так и звали Машка-моряк. Девчонки под ее командой быстро завоображали и нахально потребовали, чтобы обслуживание катера с "Чесмы" поручили им, но встретили такой дружный отпор, что вынуждены были отступить. Правда, не обошлось без вмешательства Володи. Они выторговали себе право вместе с "чайками" заниматься работой с такелажем и парусами. Одновременно с Первым городским отрядом появился пионерский отряд при детдоме No 1. Ходили друг к другу в гости обмениваться опытом, которого явно не хватало.

Никита никак не мог предполагать, что быть звеньевым так хлопотно. В "Чайке" было девять человек. И все разные, и у каждого свои заботы, свои интересы, которые необходимо было учитывать в повседневной работе.

Коротышка Сережа Тыров, например, любил строгать и пилить. Хлебом не корми, только дай чего-нибудь смастерить из деревяшки. Ему организовали в уголке звена маленький верстачок. Этот верстак был постоянно занят. К Сережке начали ходить ребята из других звеньев. Теперь все полки и скамейки изготавливались в звене "Чайка".

Пятеро самых шустрых: два Ивана, два Петра и Фрол - ни о чем и думать не могли, кроме моря. Эти пятеро стали постоянной командой катера с броненосца "Чесма", который после славной победы над "Черным бобром" был торжественно переименован в "Будь готов!". Буквы для него вырезал и покрасил золотой краской тот же Сережка Тыров. Катер был главной заботой звена. Под командой Никиты они надраивали до блеска латунные уключины, терли жесткими вениками палубу, сушили и укладывали паруса. И почти всегда с ними наравне работала неутомимая Маняша Уткина.

Много помогали Первому городскому ребята из комсомольского клуба. В первые же дни существования отряда они притащили пионерам несколько столов, скамеек, шкафов для инвентаря, достали кумача для вымпелов и галстуков. А девушки-комсомолки их сшили.

Несколько раз в пионерский клуб заходил секретарь губкома РКСМ Василий Олишев, расспрашивал звеньевых, что да как. Иногда с ним вместе наведывались секретарь горкома Угловой и заместитель председателя губисполкома Боговой.

Когда Ленька заикнулся было, что неплохо бы организовать выпуск пионерского журнала "Костер", Олишев сказал:

- А что ж, хорошее дело! Дерзайте. Готовьте журнал в рукописном виде. А потом мы экземпляров десять размножим на гектографе. Кажется, я видел в городской типографии гектограф? - спросил он у Богового.

- Еще со времен большевистского подполья сохранился. Я договорюсь, сказал Боговой.

И договорились.