Флейта гамельнского крысолова

К ним редко кто-то заходил, а без стука так и вообще никто никогда не заглядывал. А тут вдруг гуси во дворе недовольно загоготали, задетые чьей-то неосторожной ногой, затем от сильного удара распахнулась дверь и, громко переговариваясь, в дом ввалились трое грязных мужчин. Катарина не сразу поняла, что это носильщики из доков, и только увидев в их перекрещенных на манер носилок руках обмякшее тело мужа поняла, что случилась беда.

Фридрих был без сознания. Его обрамленное темной бородой лицо сделалось пепельно-серым, правая штанина насквозь пропиталась кровью. Женщина прижала к себе белокурую головку сына и растерянно смотрела, как следом за носильщиками в двери протискивается пузатый коротышка в ярком кафтане и деловито командует:

– Вы, варвары! Осторожно опускайте на тюфяк! Ногу не заденьте!

Катарина вспомнила, где видела толстяка раньше – на базарной площади. Это был странствующий лекарь-цирюльник, каких проходило через Гамельн великое множество. Ловко жонглируя восемью шариками одновременно, толстяк приплясывал на самодельном помосте и сыпал прибаутками, завлекая публику, а когда перед импровизированной эстрадой столпились зеваки, оборвал выступление и принялся бойко торговать пузырьками темного стекла, в которых, согласно его заверениям, находилось не что-нибудь, а Средство От Всех Болезней.

Рядом с лекарем вертелся парнишка лет тринадцати в разноцветном кафтане, пытавшийся так же проворно жонглировать, как и его патрон, но шарики то и дело выскальзывали из неловких мальчишечьих рук. Катарина постояла тогда рядом с ярко-красной повозкой, с интересом взирая на выступающих, но снадобье покупать не стала, усомнившись в его целебной силе. И вот теперь толстяк цирюльник заносил в их дом изувеченное тело Фридриха.

– Готовь, хозяйка, кувшин с горячей водой, – распорядился шарлатан, как про себя окрестила бывшая монашка пришедшего. – Твой муж отважный человек, он достоин того, чтобы жить.