Флэш без козырей

— Здесь, в Новом Орлеане, может быть вынесено судебное решение по судьбе «Бэллиол Колледжа» и в соответствии с ним его капитана и команду могут обвинить в торговле рабами, а также, поскольку Спринг вступил в бой с кораблями флота Соединенных Штатов, еще и за пиратство. Но ни одно из этих обвинений не будет выдвинуто, сэр, до тех самых пор, пока суд не установит, что «Бэллиол Колледж» — действительно рабовладельческое судно. Таким образом, мы следуем примеру смешанных судов в Гаване и других местах. Но здесь в дело вовлечены гораздо более влиятельные люди и интересы, не забудьте, что Новый Орлеан далеко от Вашингтона, и местные воротилы не имеют особых причин быть недовольными работорговцами вроде Спринга. Для того чтобы обеспечить осуждение и конфискацию «Бэллиол Колледжа» как судна работорговцев, все должно быть доказано до последней точки. Теперь вы понимаете, насколько важны ваши показания? — Он хлопнул рукой по столу. — Это не просто уголовное судебное дело, мистер Комбер. Это, сэр, дело политическое!

Смотрите, — он снова перешел на официальный тон, — этот человек, Спринг, он не обычный мерзавец. Знаете, что было, когда люди Фэйрбразера привезли его? Этот малый был ранен — и говорю вам, сэр, его тут же взяли на поруки до суда, вы бы и чихнуть не успели! А сколько вокруг него вертелось врачей и адвокатов — я и не знал, что их столько в этом городе! Спросите меня, почему? Потому что за этой проклятой работорговлей стоят большие деньги, власть и политическое влияние, вот почему! А само судно — как вы думаете, сколько сотен тысяч долларов в него вложено, и не только долларов, а еще фунтов стерлингов, песо и франков? Никаких судовых бумаг пока не удалось найти, потому что жена этого чертового Спринга все выкинула за борт, вот что случилось. Но адвокат Спринга представил документы, будто судно зарегистрировано в Мексике, в Веракрусе, а его владелец — какой-то проклятый даго, с именем длиной с вашу ногу — Мендоса-и-Каскара или что-то в этом же духе. Мексика, спаси нас, Господь! Это как раз та страна, с которой нам менее всего нужны осложнения — и они это знают! И еще они могут доказать, что судно является собственностью Мексики, при том, что оно построено в Балтиморе, а шкипер на нем — англичанин.

Я мало что понял из всего этого, но кое-что для меня прояснилось.

— Но если судно в момент захвата перевозило рабов и имело на борту соответствующее для этого оборудование…

— Цепи, кандалы — все это не имеет значения договор об оборудовании для перевозки рабов в Новом Орлеане не действует, сэр. Может быть, в комиссиях смешанных судов, сэр, но не здесь. Рабы, сэр, вот доказательство!

— Так значит…

— Вот именно. На этом мы их и сможем прижать. На борту были рабы и, несмотря на все деньги и усилия, которые стоят за Спрингом, я не вижу, как бы он смог из этого выпутаться. Имейте в виду, сэр, что ложь, уловки и всякие штучки, на которые пускаются работорговцы во время процесса — это нечто! Вы должны увидеть их своими глазами, а то не поверите. Меня не удивит, если Спринг вдруг заявит, что все это — его сыновья и дочери, а в цепи он их заковал, потому что они слишком испорченные создания. Я слыхал еще и не такие дикие отговорки, причем здесь же, в Новом Орлеане. Если бы Богу было угодно, — добавил Бэйли, — чтобы у Фэйрбразера хватило здравого смысла отвести это судно в Гавану, с ним бы там живо разобрались и нам не пришлось бы со всем этим возиться. Но с вашими свидетельствами, мистер Комбер, я не вижу, как мы можем проиграть. О, они сражаются как львы! Они наняли Андерсона, у которого ум столь острый, сколько и язык. Он умеет выжимать нужные показания или просто подкупает свидетелей. Он может использовать любой трюк и, помяните мои слова, еще и судью перетянет на свою сторону. Но когда появитесь вы, сэр — где они тогда окажутся?

Где должны были оказаться они, меня, сказать по правде, не слишком интересовало, гораздо важнее было то, где мог оказаться Флэши. Я судорожно сглотнул и спросил:

— Знают ли… э-э… знают ли они о том, что я буду давать показания?

— Пока еще нет, — ответил он мне, радостно улыбаясь. — Предварительное расследование еще не суд, и нам не приходится слишком уж часто общаться со второй стороной, однако могу вам сказать, что даже сейчас вокруг всего этого идут разные политические маневры: предложения о мировом соглашении и Бог знает что еще, просто поразительно! Кто бы ни стоял за Спрингом, эти люди имеют вес. Они хотят снять обвинения и с него, и с судна, возможно, просто побаиваются, что капитан может рассказать, если его поставят перед судом. О, да, это чертовски грязный бизнес, мистер Комбер, и вся эта грязь вместе с коррупцией не заканчиваются палубой работорговца, можете мне поверить. Нет, пока они ничего о вас не знают, но я не удивлюсь, если уже скоро им какая-нибудь пташка обо всем этом нащебечет. К счастью, ждать остается недолго, заседание суда назначено на послезавтра, но без вас нам придется предстать перед ним без нашего лучшего свидетеля.