Флэшбэк (ЛП)

— Водопад питает все, не так ли? — спросил Декс, щурясь на медную трубу, которая напомнила Софи тубу, проглотившую густую струю пенистой воды.

— Отчасти, — согласился мистер Форкл. — Насколько я понимаю, Уиджетмур черпает энергию из земли, воздуха и воды.

— Без огня? — спросила Софи.

— Никакого огня, — подтвердил он, указывая на тончайшие трубы, поднимавшиеся к верхушкам деревьев. Одна была достаточно низкой, чтобы Софи увидела что-то плоское и блестящее на конце… зеркало, может быть? Или, может быть, солнечная панель?

Последнее казалось более вероятным, когда мистер Форкл добавил:

— Солнечный свет — единственный источник тепла, который Тинкер допускает… и только в небольших дозах. Она предпочитает холод.

Она должна, если хочет жить там, где деревья закрывают большую часть света. От тумана водопада все вокруг становилось влажным и зябким, но Софи это не смущало. После стольких дней, проведенных в помещении, было удивительно чувствовать ветер на коже и вдыхать запах сосны и влажной земли.

— Полагаю, есть причина, по которой она не фанатка огня, — сказала Софи, отбрасывая косу с плеча.

— Всегда есть причина. — Но какова бы ни была эта история, мистер Форкл ее не рассказал.

Декс побрел к одному из деревьев, положив ладонь на медную извивающуюся трубу.

— Удивительно, как она все это связала.

— Я так и думал, что это произведет на тебя впечатление, — сказал мистер Форкл, откидываясь на спинку стула, чтобы полюбоваться видом. — Уиджетмур — создание мозга Тинкер. Сначала это может показаться хаосом, но у всего есть цель. Нет ничего чисто эстетического. И эксцентричность делает все еще более блестящим.

— Тинкер — ее кодовое имя? — уточнила Софи.

— Так все и началось. Но оно ей так идет, что она решила, что предпочитает его. Я не верю, что она использовала свое настоящее имя годами. То же самое касается ее маскировки, без которой я ее еще не видел.

Декс нахмурился.

— Значит ли это, что перед тем, как присоединиться к Черному Лебедю, она уже замаскировалась?

— Нет, это значит, что не я ее завербовал. Призрак обнаружил ее, но она не хотела присоединяться к нашему делу, не зная о нас больше, поэтому попросила его сохранить ее личность в тайне и организовать встречу с остальной частью Коллектива… и она появилась на этой встрече в том же обличье, в котором будет сегодня.

— Она все еще не доверяет тебе? — спросила Софи.

— Нет, это уже в прошлом. Маскировка нужна не только для маскировки, но и для пользы дела. Ты поймешь, что я имею в виду. Но сначала, возможно, захочешь заткнуть уши. Сейчас будет очень громко.

Софи могла только прикрыть левое ухо, благодаря перевязи, поэтому она наклонила голову, чтобы прижать правое ухо к плечу, и это было хорошо, потому что, когда все пять рук на башне повернулись вперед, низкие колокола загудели в воздухе, достаточно громко, чтобы сосновые иголки посыпались вокруг них дождем.

БУУУУУУУУУУ!

БУУУУУУУУУУ!

БУУУУУУУУУУ!

БУУУУУУУУУУ!

БУУУУУУУУУУ!

— Это время? — спросила Софи, когда на поляне вновь повисла тишина… стало очень-очень тихо. Рев воды, жужжание шестеренок и пульсация на башне… все тикало и не тикало… все эти звуки по-прежнему звучали в ее ушах.

— Честно говоря, я не знаю, что отслеживает башня, — признался Мистер Форкл. — Однажды я спросил об этом Тинкер, и она спросила, а что я хочу, чтобы это было, но так и не дала мне настоящего ответа, к этому вас следует подготовиться. Тинкер считает вопросы гораздо более ценными, чем ответы, поэтому редко можно получить реальное объяснение.

Декс фыркнул.

— Хм, интересно, каково это.

— Знаю, — согласилась Софи. — Мы так привыкли, что каждый говорит нам все, что мы хотим знать, в ту же секунду, как хотим это знать… как мы когда-нибудь справимся с такой неопределенностью и тайной?

Мистер Форкл вздохнул.

— Полагаю, я наткнулся на нечто такое. Я пытался донести до вас, что у Тинкер очень специфический способ общения, и к нему нужно привыкнуть. Просто попробуйте смириться с этим.

Он зашагал вперед, ведя их по каменистой тропе, которая была круче, чем казалась. К тому времени, как они добрались до массивной двери из полированной стали с пятью огромными зубьями, глубоко вделанными в металл (серебряным, золотым, бронзовым, медным и железным), Софи дышала гораздо тяжелее, чем ей хотелось бы. С хромированного потолка свисала свернутая спиралью стальная труба с приспособлением на конце, напоминавшим Софи перископ, только с пятью линзами разной формы, расположенными стопкой от самой большой до самой маленькой.

Мистер Форкл постучал пятью быстрыми ударами… Софи уже начала сомневаться, имеет ли это число какой-то глубокий смысл… и перископ приблизился к его лицу, линзы поднялись и сдвинулись несколько раз, прежде чем воздух наполнился пятью быстрыми гудками.