Флэшбэк

— Мэлори, я в долгу перед тобой, и я сделаю «Девять шаров» процветающим клубом. — Рейчел подняла переноску, Гарри высунул лапу и слегка царапнул ее. — Эй, парень, у Джады на кошачью шерсть аллергия, поэтому у тебя есть выбор: днем ходить со мной на работу и сидеть вечером в ванной комнате для гостей или все время проводить в гараже. И надо тебе когти обрезать, а то бильярдным столам несдобровать. Одно дело — драть мою тахту, и совсем другое — уничтожать то, что Мэлори с таким трудом создавала.

До дома ей предстояло пройти три квартала, тихих и безлюдных. Мимо проехала машина с заниженной посадкой, взорвав тишину ошалелым рэпом. К домам, стоящим вдоль улицы, вели дорожки, с бордюром из цветов и кустарников.

На первом перекрестке она вдруг почувствовала неприятный, покалывающий холодок, пробежавший по позвоночнику, словно кто-то сверлил недобрым взглядом спину. Три года назад, когда она вышла из бильярдной, у нее было похожее ощущение, жаль, что тогда она не обратила на это внимания.

— Гарри, я просто устала, целый день провела в доме, где умерла Мэлори. Меня ведь никто не преследует. За нами никто не идет, — произнесла Рейчел вслух, успокаивая себя.

Она услышала сзади звук шагов, сердце екнуло. Когда она останавливалась, шаги затихали. Рейчел пошла быстрее. В свете уличных фонарей поблескивали влажные красные плитки мостовой, контрастируя с черным асфальтом следующей улицы, проложенной значительно позже.

Дойдя до середины Мермейд-стрит, Рейчел замедлила шаг, прислушиваясь к звукам ночи: тяжелые вздохи океана, шум проехавшей по соседней улице машины… и отчетливые шаги у нее за спиной.

Она резко оглянулась, и как раз в этот момент тень вышла из темноты в пятно света уличных фонарей. Рейчел замерла, вид приближавшейся мужской фигуры парализовал ее. Нет, на этот раз она не побежит, бессмысленно, ее догонят и нападут. Кто это?

В полумраке проступило сухощавое лицо Шейна Темплтона. Одетый в тренировочный костюм, небритый, он был похож на уличного хулигана.

— Я не хотел напугать вас. Просто вышел на прогулку, и так случилось, что нам с вами по пути.

Рейчел глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь.

— Добрый вечер, Шейн.

Он смотрел на нее изучающе.

— А вы не похожи на Мэлори. Я слышал, что вы человек сильный, собранный, и если за что-то взялись, то доведете это до конца. Джада сообщила мне, что вы стали владелицей «Девяти шаров». Что ж, удачи.

Он огляделся по сторонам:

— Здесь очень тихо, не правда ли? Слышно, как капли стекают с листьев, смывая дневную пыль. Я всегда надеялся, что Мэлори достанет силы духа начать новую жизнь. Я молился за нее.

Неожиданно выражение его лица изменилось, от печали не осталось и следа, голос зазвучал холодно и строго:

— Вы обещали, если найдете, вернуть мне ту Библию или что-нибудь, что может… что может быть чем-то из того, что я дал когда-то Мэлори. Но вы ведь все сожгли?

На этот раз Рейчел решила прислушаться к своей интуиции. Шейн под маской мягкой добросердечности прятал неприятную жесткость.

— Святой отец, а вы хорошо знали Мэлори?

Темплтон нахмурился, поджал по-женски пухлые губы так, что лицо приобрело почти жестокое выражение.

— Она была моей прихожанкой. Несчастная, заблудшая женщина, которая, чтобы стать лучше, нуждалась в моей поддержке.

Слова Темплтона возмутили Рейчел, ее оскорбило то, что он представляет Мэлори как человека, которому нужно было исправиться, и при этом возвышает себя.

— «Лучше» по чьим стандартам?

Сдержанный тон Темплтона сделался отрывисто-грубым:

— Вы умеете оскорбить человека, Рейчел Эверли. Ваше высокомерие, по всей видимости, не позволило вам выйти замуж. Я кое-что слышал о вашем характере. Мэлори часто рассказывала о вас, о том, какая вы сильная натура. В детстве вам приходилось много помогать матери, рано оставшейся одной. У таких женщин вырастают особого типа дочери: либо слишком строгие, привыкшие за всех принимать решение, либо настолько слабые, что не в силах позаботиться даже о самих себе. Вы с Мэлори выросли именно такими. Знаете, чрезмерная строгость и диктаторские наклонности не относятся к достоинствам женщины. Они ее не украшают.

Рейчел не понравились сентенции Темплтона. Ее мать старалась изо всех сил, чтобы обеспечить семью, Рейчел как могла помогала ей, брала на себя домашние дела и распределяла их между Джадой и Мэлори. Воспользовавшись знаниями, полученными на тренингах для менеджеров по работе с персоналом, она настроилась отразить и погасить агрессивный тон Темплтона.

— А, понимаю, вы любите покорных женщин. А Мэлори? Она была покорной? Вам это в ней нравилось?

Глаза Шейна сверкнули, и Рейчел заметила, что у него непроизвольно сжались кулаки. Он угрожающе подался вперед:

— Вы хотите сказать…

— Я ничего не хочу сказать. Я просто иду домой.

Рейчел не собиралась мериться силой с потерявшим самообладание и, по всей видимости, крепким мужчиной. Она махнула ему рукой, развернулась и пошла прочь, не будучи полностью уверенной, что он не последует за ней.