Флэшмен на острие удара

– Так, должно быть, думал и Ко Дали, когда эта маленькая чертовка, визжа, появлялась на свет, – говорит Кутебар. – Кто такой Ко Дали? Китайский полководец, которому повезло взять в жены кокандку и не повезло стать отцом Шелк. Он правит в Кашгаре – китайском городе в Восточном Туркестане, в тысяче миль отсюда, между Иссык-Кулем и Семиречьем. Научил бы его Аллах еще и управляться с собственной дочерью – тогда избежали бы мы большого позора – разве гоже, когда женщина заправляет нами, словно хан, и устраивает такие предприятия типа нашего с тобой освобождения? Могу ли я, Кутебар, хвастать всем: «Из тюрьмы в форте Раим меня освободила женщина»? Да, да, смейся, старая корова, – рявкнул он на старуху-прислужницу, слушавшую нас и хихикавшую. – Неужто это уважение, дочь стыда? Все вы на ее стороне, треклятые потаскухи, и рады видеть, как мы, мужчины, испытываем унижение. – Он повернулся ко мне. – Беда с Шелк в том, что она всегда оказывается права. Жутко представить, но это так. Кто может прозреть пути Аллаха, дозволяющего совершаться подобным вещам?

– Ну, – говорю, – ты же знаешь, Кутебар, у русских случается такое. У них были императрицы. Да что далеко ходить – в моей родной стране правит королева.

– Слыхал, – говорит Иззат. – Но вы ведь неверные. Кроме того, случается ли, чтобы ваша султанша, Вик Тария, ходила с непокрытым лицом? Затевает ли она набеги и засады? Нет, клянусь черной гробницей Тимура, ничего такого она не делает.

– Мне о таком слышать не приходилось, – кивнул я. – Но эта Шелк, откуда она взялась? И каково ее имя?

– Кто знает? Она – дочь Ко Дали. А появилась однажды – это было два года назад, после того как русские построили этот оплот шайтана – форт Раим, и послали своих солдат, вопреки всем договорам и обещаниям, на восток от Арала, чтобы забрать нашу землю и поработить наш народ. Мы – Якуб, я и другие вожди, дрались с ними, деремся и сейчас. И вдруг среди нас оказалась она, со своим бесстыжим голым лицом, храбрыми речами и дюжиной преданных крепких бойцов-китайцев. Время было тяжелое, мир перевернулся вверх ногами, и мы из последних сил сдерживали русских при помощи засад и набегов. В таком беспорядке возможно все, даже появление вождя-женщины. Якуб увидел ее и… – Кутебар развел руками. – Она красива, как сирень на рассвете, и умна, тут ничего не скажешь. Не сомневаюсь, когда-нибудь они поженятся – когда его жена разрешит – та живет в Джулеке, на реке. Но он не дурак, мой Якуб, – по сердцу ему эта соколица или нет, в нем живет стремление править, и Кашгар ему очень даже подойдет. Кто знает, когда Ко Дали умрет, а Якуб лишится надежды на престол Коканда, не поможет ли ему дочь Ко Дали вырвать Кашгар из лап китайцев? Он заговаривал об этом в ее присутствии, и она с обожанием глядела на него своими черными монгольскими глазами. Говорят, – Иззат понизил голос, – что она обожает и других мужчин, и именно из-за ее распутства правитель форта Раим, русский по фамилии Энгман, – да разроют его могилу дикие кабаны! – приказал побрить ей голову, когда ее захватили в прошлом году после падения Ак-Мечети. Говорят, что…

– Это ложь! – восклицает старуха, не упускавшая ни единого слова. – Из ревности они стремятся очернить ее, нашу красавицу Шелк!

– Можешь ты успокоиться, мать раздора и пожирательница ценных продуктов? – говорит Кутебар. – Я сказал, что ей побрили череп, почему она и расхаживает постоянно в тюрбане, пообещав оставаться лысой, пока не добудет голову самого Энгмана. Извращенный народ эти женщины! Но что с ней поделаешь? Она стоит десяти в совете, скачет как казак, а по храбрости способна сравниться с … даже со мной, клянусь Аллахом! Если Якубу, Бузургу – хану Коканда, и мне, разумеется, удается сдерживать этих русских свиней, то только благодаря тому, что она наделена даром видеть их слабости и указывать нам, как ими воспользоваться. На ней печать Аллаха, я знаю – вот почему наши люди обожают ее, прислушиваются к ней и отводят взгляд, встретившись с ней глазами. Все, за исключением Якуба, способного сравняться с ней и не боящегося ничего.

– И ты говоришь, однажды она сделает его королем и станет его королевой? Необыкновенная девушка, и вправду. А тем временем помогает тебе драться с русскими.

– Она помогает не мне, клянусь Аллахом! Помогать она может Якубу, вождю таджиков и военачальнику Бузург-хана, правящего в Коканде. Они сражаются за свое государство, за весь киргиз-казакский народ. А я, Иззат Кутебар, воюю только за себя самого и свою шайку. Я не государственный человек, не правитель и не хан. Мне не нужно иного трона, кроме моего седла. Я, – продолжает старый пройдоха с нескрываемой гордостью, – такой же бандит, как мои предки. Уже добрых лет тридцать – с того раза, как впервые подкараулил бухарский караван – я граблю русских. Дозволь мне прикрыть нагрудник доблести халатом скромности, но с тех пор как русские сунули свой длинный нос на восток от Голубого озера[144] никому не удавалось взять больше добычи или перерезать больше русских глоток, чем мне…