Флинкс Превосходный

Выйдя из комбинезона и осторожно положив его на гладкий камень, высокий незваный гость слегка склонил голову набок и продолжал молча смотреть в ответ на бушующего молодого соперника. Было ли существо глухим, или немым, или и тем, и другим? — подумал встревоженный Кийим, крепче сжимая бенгк. Готовил ли он уже сейчас какой-то невообразимый, немыслимый инопланетный ответ? Ноги у юноши не тряслись — для этого он был слишком хорошо обучен. Но мысли о том, чтобы крутиться, отбрасывать свое игровое оружие и мчаться, как сумасшедший, к безопасности главной резиденции, стали все отчетливее вырисовываться в его мыслях.

Прошло время, а человек по-прежнему не делал угрожающих жестов. Что оно думало? Как он мог быть таким уверенным и контролируемым, стоя голым и незащищенным? Какую угрозу, какую неизвестную опасность, дико думал Кииджим, он не замечает?

На самом деле ничего такого, что мог бы обнаружить другой человек. Или любого другого разумного, если уж на то пошло. Молодой Энн не мог знать, что Флинкс уже оценил своего юного соперника и обнаружил, что угроза, которую он представлял, отсутствует. Взволнованная неуверенность и нерешительность Кииджима были столь же очевидны для Флинкса, как если бы АЭнн сам объявил о них.

Все они были выложены для чтения единственным человеком в эмоциях юного нье.

Что делать с этим напуганным, но потенциально опасным подростком? Флинкс задумался. Хотя у него самого не было оружия, он чувствовал, что его опыт позволит ему легко обезоружить юношу в любой рукопашной схватке. В качестве альтернативы Флинкс мог вызвать страх, а Пип мгновенно убил бы Энн. Ни один из этих вариантов его не устраивал. Несмотря на бесспорный страх, юный Энн также был достаточно смелым, чтобы бросить вызов стандартному бою для своего вида. Флинкс не хотел причинять ему боль. За все время, что он провел на Бласусарре, ему удалось не ранить ни одного жителя. Он не хотел начинать здесь, сейчас, с этим энергичным, но неопытным юношей. Точно так же он вряд ли мог позволить молодому самцу напасть на него или убежать в поисках помощи. Что делать, как реагировать?

Самым важным было не допустить, чтобы юноша поднял тревогу. Получив вызов, Флинкс решил, что, по крайней мере, на данный момент, лучше всего подыграть. Проецирование эмоции на юношу, если умственное усилие увенчалось успехом, могло бы успокоить его или заставить его кричать в ночи. Панических криков следует избегать.

Сжав пальцы правой руки вместе, Флинкс провел внутренней стороной к своему горлу, а затем обеими руками выполнил второй жест воинственного признания, прекрасно дополнивший предварительные жесты юноши.

«Меня зовут Флинкс, я не из известной вам семьи, и я принимаю ваш вызов». Он указал на Пипа, угрожающе зависшего поблизости. «Мой спутник не будет вмешиваться. Инициируйте, как хотите». Сказав это, он максимально приблизился к традиционному боевому приседанию Аэнн, насколько позволяла его долговязая человеческая физиономия. Принять вызов, будучи голым и безоружным, другому Аэнн или другому человеку показалось бы безрассудством. Несмотря на свой беспомощный вид, Флинкс был далеко не беззащитен.

Если раньше Кийим был поражен и сбит с толку, то теперь он был сбит с толку сверх всякой меры. Это не помешало ему адекватно отреагировать.

«Меня зовут Кииджим, четвертый рожденный в Семье АВМ, и это я бросаю вызов». Двойные веки моргнули от удивления, когда он понял, что человек не только ответил одобренным образом на первоначальный вызов, но и сделал это идеальной, лишь с легким акцентом речью.

Зачем человеку осваивать язык AAnn? Само собой разумеется, это был не дипломат, без предупреждения бродивший по семейным владениям с какой-то накидкой на костюм Эй-Энн в руке. Был ли он вором? Конечно, не было ничего, что стоило бы забрать из семейной резиденции, что оправдывало бы риск тайной высадки на Бласусарре. Какова же тогда была мотивация существа?

Шпион. Из всех возможностей, которые он мог вообразить, именно эта представлялась юному Кийджиму наиболее разумной. За исключением того, что шпион логически попытается проникнуть на военную базу, в какое-нибудь важное научное учреждение или, по крайней мере, на ключевое коммерческое предприятие. Никто не стал бы пробираться на охраняемое имущество богатой и уважаемой, но отнюдь не принципиально важной столичной семьи. Чем больше Кийим обдумывал ситуацию, тем дальше она превращалась из угрожающей в фарсовую.