Флирт

Я попыталась вызвать свою силу некроманта, как в ресторане, но сейчас львица слишком громко говорила во мне. И я чуяла запах льва. Наверное, это был Никки, но ощущение было такое, будто весь мир тонет в густом мускусе. Дышать было трудно. И мне не хотелось холодной крови, хотелось жара.

Никки свалился на кожаный диван, подмяв меня под себя. Разница в росте означала, что он не был на нужном уровне для чего бы то ни было, но его руки залезли мне под юбку, и я вырвалась из-под него, рухнув на ковер. Никки остался на диване, глядя на меня диким глазом и трудно дыша.

Я отползла от него, пятясь, и он не стал меня удерживать, но я забыла про второго льва. Такая беспечность, что словами не передать, но я не мыслила ясно. Львица сжирала во мне то, что делало меня мной. Я поняла в этот момент, что для потери себя перекидываться не обязательно.

Доползя до ног Джейкоба, я двинулась было вперед, но он нагнулся, поймал меня за руки и поставил на ноги. Вдруг его лицо оказалось прямо передо мной, когда он нагнулся.

— Господи! — сказал он, и это была скорее мольба о помощи, чем вопль страсти.

Я ощутила, как движется его другая рука, и поставила блок не думая. Проведя ладонью вниз по его руке, я нашла свой нож.

— Ты это хочешь в меня воткнуть, Джейкоб? Он проглотил слюну с таким трудом, будто это было больно.

— Прекрати это...

— Сперва ты, — шепнула я.

— Что?

— Отзови своих котов, не зарабатывай вторую половину денег Беннингтона.

Он мотнул головой:

— Ты еще не моя королева.

Никки зашел сзади, гладя руками по спине. Джейкоб зарычал на него, но младший сказал ему:

— Нам незачем драться. Она умеет делиться. Он вжимался в меня сзади, притискивая меня к Джейкобу. Вдруг я оказалась зажатой между ними, и оба они уже были тверды и готовы. Я не смогла не среагировать, стала извиваться между ними. Но Джейкоб меня оторвал от второго мужчины со словами:

— Я — Рекс прайда. Я ни с кем не делюсь.

— Это и погубило твой первый прайд, — напомнил Никки. — Неужто ты ничему не научился?

— Я научился одному: если ты король — будь королем.

Он поцеловал меня яростно, жестко, и мне пришлось открыть рот, впустить его, или у меня бы губы о мои же зубы порезались. А он весь был — руки, рот, жажда. Моей львице он не понравился, она зарычала у меня в голове. Он не делится, а смысл прайда в том, чтобы делиться. Моя жизнь — в том, чтобы делиться. Важнее всего — группа. И выживать должна группа.

Я его оттолкнула, прервала поцелуй и зарычала ему в лицо:

— Я сама себе хозяйка! Мне король не нужен.

Что-то в него ударило, я успела понять, что это Никки, и тут они покатились по земле, сцепившись по-настоящему.

Я не стала пассивно смотреть на эту драку. Джейкобу пришлось бросить мой большой нож — я его подобрала и бросилась в ту дверь, куда ушел Беннингтон. Если его не будет, работа исчезнет вместе с ним. Меня устраивает.

У меня за спиной заревел лев, но я не стала смотреть, кто это, а рванула со всей мощи, которую дали мне мои звери.

У меня была их скорость, но не было их чувств, и когда открылась дверь и передо мной вырос высокий темноволосый мужчина, это было неожиданно. Пахло от него львом.

Лезвие мелькнуло серебряной полосой — действие так опередило мысль, что я его разрезала от ребер до ремня и уже заносила нож для второго удара, как прилетел его кулак. Я успела отклониться чуть назад, но слишком велика была скорость удара и слишком я стремилась вперед — кулак мелькнул размытой полосой и ударил меня в лицо. Как бейсбольной битой ударили: давление, инерция, боли нет — просто остановка. В голове тоже все остановилось, будто мозг налетел на стену. Даже подумать времени не было: Ой, ударили. Просто я оказалась на полу, свет мигнул и отключился, и я вместе с ним.

Первое ощущение — голая земля под пальцами. Земля через чулки холодила заднюю поверхность бедер. Вокруг меня ощущались стены, закрытое пространство, но ветерок доносился откуда-то, будто где-то открыто окно. И ветер нес запах деревьев и травы. И сама земля пахла свежестью и прохладой. Стрекотали и верещали ночные насекомые, лениво из-за необычно холодного лета. Я сделала вдох поглубже, ощутила запах мыла и лосьона после бритья, а еще — раздражающий ноздри запах льва. Он меня заставил открыть глаза и увидеть над собой косую крышу сарая. Окно надо мной было наполовину разбито, в стенах проглядывали щели между досками, ветер проникал внутрь как хотел, шумел снаружи в высоких кронах. Там, выше, он дул сильнее.

Я ждала, что охраняющий меня оборотень-лев что-нибудь скажет, но мне пришлось медленно повернуть голову — рядом со мной в темноте сидел Никки. Подтянув колени к груди, он обхватил их руками и прислонился щекой, глядя на меня здоровым глазом. В разбитые стекла светила яркая луна, и я его ясно видела. Яркость ее мне напомнила, что до полнолуния всего два дня. Может быть, этим объясняется, что у них было столько трудностей с моим зверем. Чем ближе полнолуние, тем труднее держать зверя в узде.

Никки слегка улыбнулся:

— Ты не мертва? Это хорошо.

— А должна была быть? — спросила я.

Он пожал плечами: