Флоренс Адлер плавает вечно

Когда Стюарт решил, что Анна достаточно поднаторела в лежании на воде, уже окончательно стемнело, а кончики их пальцев сморщились от воды. Официант, который убирал пустые бокалы и расставлял шезлонги, предупредил, что бассейн закрывается через несколько минут. Анна почувствовала, что Стюарт хотел сказать ему что-то, но тут на террасу вышел мужчина средних лет в костюме-тройке и направился прямиком к ним.

– Стюарт, если бы ты предупредил, что зайдешь, я бы что-нибудь организовал.

Анне показалось, что Стюарт напрягся.

– Анна, это Джон Уильямс, мой отец. Отец, это Анна Эпштейн.

Она хотела было вылезти из бассейна – казалось неприличным знакомиться с отцом Стюарта, да с кем угодно, в одном только купальном костюме, – но Стюарт схватил ее за запястье и тихо пробормотал: «Останься, пожалуйста».

Она кинула взгляд на руку, затем на Стюарта.

– Приятно познакомиться, мистер Уильямс.

– О, акцент. Германия, я полагаю?

– Ja ich bin Deutscher[28], – сказала она, изо всех сил стараясь казаться очаровательной.

– И что же привело вас в Атлантик-Сити? – спросил мистер Уильямс.

Анна готова была ответить, когда Стюарт вместо нее дал самое краткое из объяснений:

– Колледж.

Мистер Уильямс предостерегающе взглянул на Стюарта, и Анна добавила:

– Я начинаю учебу осенью.

– В Германии не осталось хороших школ?

И снова встрял Стюарт.

– Не для евреев. – Анне послышался какой-то вызов в тоне его голоса. Как будто он подначивал отца сказать что-то.

Но мистер Уильямс показался совершенно спокойным и сказал только:

– Ужасно жаль.

Когда несколько минут спустя отец Стюарта оставил их, настроение изменилось. Стюарт казался тише и не таким уверенным, а Анна начала дрожать от холода.

– Давай высушим тебя, – Стюарт вылез из бассейна и дошел до кабинки для переодевания, чтобы взять два полотенца. Анна вдоль края бассейна добралась до лестницы, надеясь выйти из воды с большим достоинством, чем когда она в нее забиралась.

– Кажется, ты зол на отца, – отметила она, когда Стюарт передал ей полотенце.

– Не уверен, что «зол» – подходящее слово, – сказал Стюарт, высушивая полотенцем волосы. – Может, рассержен.

Анна расправила полотенце и обернула его вокруг тела.

– Он годами настаивал, чтобы я начал работать на него. С тех пор, как я закончил школу.

– Даже в колледже?

– Я не ходил.

Анна туже затянула полотенце и приподняла брови.

– Удивлена?

Анна почувствовала, что краснеет.

– Немного.

– В какой-то момент я решил, что, если он хочет от меня чего-то, то делать этого не стоит.

– Но сам ты не хотел пойти в колледж?

Стюарт пожал плечами.

– Тогда почему…

– Я поступил в Темпл, но это же не Плющ, так что ему трудно было скрыть разочарование.

Анна не знала, что такое «Плющ», но ей не хотелось прерывать его расспросами.

– Я стал работать спасателем тем же летом. Сам начал зарабатывать и представлять жизнь, в которой не буду зависеть от парня, которому никогда не смогу угодить.

– Он правда недоволен?

Стюарт мотнул головой в сторону отеля.

– Ему не хватало отеля, который построили мои прадед и дед. Ему нужно было снести его до основания и построить самый большой отель в Атлантик-Сити.

– Он самый большой?

– Уже нет, – ответил Стюарт с тенью улыбки на лице. – «Треймор» сделал огромную пристройку в год, когда мы открылись. Теперь мы третьи по величине, а скоро станем четвертыми.

– Может, это не так ужасно, – сказала Анна, которая пыталась соединить историю Стюарта со своим собственным, пусть и коротким, впечатлением от его отца. – То, что он хочет большего для себя. И тебя.

– Возможно. Если бы это не касалось всех сфер жизни. – Стюарт поднял глаза к небу, показывая на вершину южной башни «Ковингтона». – Там находится пентхаус, где он поселил более молодую и симпатичную версию моей матери.

Анна не знала, что сказать. Она едва могла поверить, что вообще обсуждает такое.

– Твоя мать знает?

– Все знают. Нога матери уже пять лет не ступала в отель – а может и дольше. Можешь представить, что они столкнутся в холле? У нас дом в Вентноре, но едва становится теплее, как мать уезжает в наш летний домик в Кейп-Мей.

– Мне жаль.

– О, не расстраивайся, – сказал Стюарт. – У каждой семьи свои проблемы. Я рассказал тебе о наших, только чтобы объяснить, почему я такой козел.

* * *

Любимой частью Анны в уроках по плаванию было тайком пробираться в квартиру Адлеров после того, как Стюарт провожал ее каждый вечер. Они не занимались ничем предосудительным, но она знала, что было что-то бестактное в том, чтобы заинтересоваться тем же времяпрепровождением, что их недавно погибшая любимая дочь. Она пыталась представить, как будет объяснять Эстер свою мотивацию, и вздрогнула от одной этой мысли.

– Куда ты ходила? – прозвучал голос из кухни, когда Анна на цыпочках шла по длинному коридору квартиры. Анна застыла на месте, на долгое мгновение зажмурилась, а затем позволила себе направиться на голос Эстер. Та полировала серебро на кухонном столе.

Нельзя было игнорировать то, что волосы Анны все еще не высохли. Она заправила выбившуюся прядь за ухо.

– Я ходила на пляж ненадолго. – Не совсем ложь.