Флоренс Адлер плавает вечно

– Но мы всегда ходим, – заканючила Гусси, и взрослые переглянулись.

Наконец, Айзек, который неожиданно зашел на завтрак, нарушил тишину.

– Гусенок, мы всегда ходим, потому что Флоренс всегда участвует.

– И что? – сказала Гусси. – Мне все равно нравится.

Гусси правда всегда нравился показательный заплыв, но в прошлом году, когда Флоренс пришла на финиш первой, было особенно увлекательно. Гусси, ее родители и бабушка с дедушкой пошли на пляж наблюдать за зрелищем, и все радостным криком провожали Флоренс к воде. Гусси могла разглядеть тетю среди десятков других пловцов не лучше, чем клюв у птицы в небе, но она продолжала вопить «Вперед, Флоренс!», пока семья спешила по Набережной к финишу. Когда Флоренс вышла из воды, она одарила толпу широченной улыбкой, а затем сорвала с головы шапочку и триумфально помахала ей. Она обошла всех девушек, включая товарок из ее собственного клуба «Амбассадор» и соперниц из Плавательной ассоциации Уэллсли, которые приехали из Нью-Йорка. Мэр Бэйдер вручил огромные серебряные кубки шести лучшим пловцам, трем мужчинам и трем женщинам, и Гусси была в восторге, когда имя ее тети назвали последним.

– Мне ничего не будет видно, – сказала Гусси Анне, когда высокий мужчина в соломенной шляпе встал перед ней.

– Ты все увидишь.

Гусси прошмыгнула вперед мужчины в момент, когда раздался выстрел, и пловцы – мужчины и женщины одновременно – толпой бросились мимо нее. Сотни ног и рук пролетели над песком.

В прошлом году Флоренс была в самом конце, но это не имело ровным счетом никакого значения. Когда женщины добрались до буя, она уже была первой.

– В прошлом году было столько же много народу? – спросила Анна, когда последние из пловцов бросились в волны и толпа слегка подутихла.

– Больше, – сказала Гусси. Это была неправда, но ей нравилась мысль, что тот заплыв был лучше – во всех смыслах – с Флоренс в воде и всей ее семьей на берегу. Если Анна ей не поверила, она не подала виду.

Гусси догадалась, что Анне нравится заплыв, потому что по пути к пирсу она продолжила задавать вопросы. Она хотела знать, почему заплыв назывался показательным, и какой был приз, и какими были пловцы этого года по сравнению с предыдущими. Гусси отвечала, как могла. Если она не знала ответ, то просто придумывала его. Анна же не полагала всерьез, что Гусси знает все?

Гусси потащила Анну к Садовому пирсу. По обеим сторонам главной аллеи протянулись магазины, но его отличительной чертой были клумбы, заполненные экзотическими растениями и перемежаемые беседками и даже маленьким прудом. В конце пирса находился большой выставочный зал, который закрывал вид на океан.

– Мы разве не должны ждать на пляже? – спросила Анна. – Так мы увидим всех, кто выходит из воды.

– Там позади есть немного места, – сказала Гусси, проталкиваясь сквозь толпу. Она не сказала Анне, что надеялась на краю пирса встретить Стюарта. В прошлом году, проследив, как Флоренс заходит в воду, он встал на посту именно там.

Когда они обошли выставочный зал, Гусси пробежалась глазами по толпе, высматривая светлые волосы Стюарта. Понадобилось несколько минут, чтобы найти его в группе спасателей, которые свистели и кричали, свесившись через ограждение.

Гусси подняла руку в воздух и позвала Стюарта, а он будто бы начал оборачиваться, но тут Анна потянула ее за руку, чтобы пропустить группу детей. Когда она снова могла рассмотреть ограждение, Стюарта там уже не было. Куда он делся? Он же видел ее?

Гусси пришла в голову ужасная мысль. Не мог ли Стюарт избегать ее? Живот сжался. Ей почти неделя понадобилась, чтобы набраться храбрости попросить его жениться на ней, и еще целый день она рисовала морских коньков, про которых забыла объяснить, что они на самом деле были Стюартом и Гусси. Если бы она объяснила, то он мог поинтересоваться, почему она нарисовала морских коньков, а не людей, а этого рассказывать она не хотела. Все знали, что нарисовать людей похожими на людей было ужасно сложно. Морские коньки гораздо проще. Как часто люди видели морских коньков вблизи? То-то же.

Коньки или не коньки, Гусси была довольна ответом Стюарта на ее предложение. Она не ожидала, что они поженятся немедленно, так что ее не расстроила необходимость подождать, пока она не станет взрослой. Но что, если все его разговоры о свадьбе, когда она подрастет, являлись его способом отказать? Вроде как ее мама, которая на вопрос, можно ли купить леденцов, всегда отвечала «потом». Может, он вовсе не хотел на ней жениться?

Когда Анна отпустила руку Гусси, та бросилась обратно вокруг выставочного зала к аллее, надеясь поймать Стюарта. Он вряд ли решил бы зайти в магазин, но, может, он остановился поздороваться с кем-то на пути к пляжу? Она уже проверила амфитеатр и каждую из маленьких беседок у входа на пирс, когда вдруг поняла, что забыла об Анне, которая будет на нее сердиться за побег. Гусси развернулась и побежала обратно, но добралась только до выставочного зала, когда услышала, как ее зовут по имени. Анна спешила по аллее.

– Я здесь! – позвала Гусси.