Флоренция. Вид с холма

Начало самостоятельной островной жизни ничего хорошего не предвещало. Отрок Стибберт оказался крайне ленив, избалован и непослушен, к тому же плохо говорил по-английски. С колыбели он привык к языку Данте, на котором говорили мать и сёстры, а вовсе не к гениальной лексике Шекспира, используемой его отцом. Мальчик менял одну школу за другой, но от этого успехи его лучше не становились. Дело дошло до того, что Фредерик перестал бывать в доме родного дяди, потому что во время каждого посещения на него осуждающе смотрел портрет деда – боевого британского генерала. Жиль Стибберт не только сделал блестящую военную карьеру в Индии, но и заработал огромное состояние в заморских колониях. Вне всяких сомнений, генерал порицал недисциплинированность внука и негодовал оттого, что его кровные денежки достанутся такому оболтусу. Не знал дед Стибберт, что цыплят по осени считают.

Кавалерийский отряд XV–XVI веков, охраняющий музей Стибберта

Тем временем внучок кое-как добрался до Кембриджа. Характер его закалился не в боевых сражениях, как у отца и деда, а в жестоких схватках с викторианским образованием. В знаменитом университете Фредерик выбрал только те дисциплины, которые его интересовали. Диплома об окончании Кембриджа он так и не получил, зато, добросовестно посещая все лекции, посвящённые искусству, стал прекрасно в нём разбираться, что и определило его дальнейшую жизнь.

Совершеннолетие вызвало настоящую панику у матушки Джулии и у английских опекунов. А вдруг он со своим капризным и строптивым характером быстренько спустит всё состояние? Увы, такой прецедент в семье имелся. Младший из трёх сыновей генерала Стибберта в кратчайшие сроки промотал, проиграл и пропил свою долю наследства и умер в Париже в полной нищете. Напрасно матушка волновалась. Хотя сынок и зажил как «настоящий джентльмен», то есть завёл лучших во Флоренции лошадей, потратился на роскошные экипажи, посещал самые дорогие клубы, ухаживал за первыми в городе красавицами, он никогда не забывал об ответственности перед семьёй. Фредерик обожал мать и нежно относился к сёстрам. Одну из них он удачно выдал замуж за самого что ни на есть подлинного аристократа, получив таким образом доступ в высшее флорентийское общество.

Фредерик Стибберт много путешествовал. Европу он знал как свои пять пальцев. Его тянуло в дальние края, он побывал и в России, и в Турции, поучаствовал в открытии Суэцкого канала в Египте и отпраздновал в Филадельфии столетие Декларации о независимости. Он пользовался успехом не только в светских гостиных, но и у антикваров с арт-дилерами в Милане, Турине и Венеции. Они встречали его с распростёртыми объятиями, а он не жалел денег на приобретение интересовавших его артефактов. Постепенно левобережный дом на холме по улице Мантуги наполнялся диковинными вещами. В первую очередь Фредерик покупал всё, что было связано с военным делом. Он собрал эксклюзивную коллекцию оружия и доспехов, продолжив таким своеобразным манером дело отца и деда. Но не только армейское обмундирование всех времён и народов интересовало молодого Стибберта. Флорентийская часть его души любила красивые вещи и знала в них толк. Фарфор, мебель, картины, скульптура, серебряная и прочая домашняя утварь, старинная одежда и многое другое с завидной регулярностью появлялись и оседали в покоях неоготического замка англо-тосканского миллионера.

Сегодня с уверенностью можно сказать, что появление в девятнадцатом веке таких знаковых собраний прикладного искусства, как музей Виктории и Альберта в Лондоне, музей Клюни в Париже и Барджелло во Флоренции, превратило коллекционера Фредерика Стибберта в профессионального организатора музейного дела. Страсть, амбициозность, энергия, врождённый вкус, глубокое знание предмета и огромные материальные возможности позволили Стибберту реализовать свою мечту и создать великолепный частный музей на Ольтрарно.

Конечно, Фредерику пришлось расширить владения: он прикупил близлежащий дом и довёл размеры парка до трёх гектаров. К сожалению, мелкий противный ноябрьский дождик помешал моей прогулке по романтическим парковым аллеям. Он не дал мне возможности заглянуть в уединённые гроты, из-за него я не смогла полюбоваться водными каскадами, живописными искусственными руинами, озером с венецианской беседкой и прочими красотами. Зато я с огромным удовольствием бродила по пустынным залам, восторгалась интерьерами комнат, обставленных в том или ином стиле. Ах, какую чудную коллекцию фарфора собрал Фредерик! А как трогательно выглядят платья его матушки в небольшой галерее исторической моды! И хотя меня не интересует оружие, я не смогла сдержать восторженного восклицания при встрече с кавалерийским отрядом в бронедоспехах в реальном масштабе. Боже мой, сколько дорогостоящего металлолома XV и XVI веков несли на себе лошади и всадники! Как же им было тяжело и неудобно! Но как впечатляет!.. Однако больше всего меня поразили жилые помещения – совсем не простенько и с потрясающим вкусом.