Флот судного дня

И тогда Ка показалось, что его, на самом деле, зовут Кид Иванович Пятницкий. И когда он назвал свое имя, фамилию и отчество, то все перестали смеяться и посмотрели очень сочувственно. Поскольку люди требовали подробности, то пришлось Киду Ивановичу из осколков и обрывков памяти на скорую руку соорудить свою биографию. Дескать, служил срочную на ВМФ, а после морского училища недолго был штурманом на судне. Уволился, неудачно занимался бизнесом, потому что не смотрит на людей, как на предметы, приносящие прибыль. Кажется, у него есть бывшая жена и сын. У жены пять котиков, против чего он не возражал, и какие-то френды, с которыми она общалась виртуально, пока он был дома, и вполне реально, когда он дома отсутствовал. Это вызывало у него протест, поэтому они давно развелись.

О том, как он попал в воду Баренцева моря, пришлось откровенно наврать – мол, упал за борт во время морской прогулки на яхточке. А когда Ка слепил из обрывков воспоминаний и догадок свою человеческую биографию и некое подобие человеческого прошлого, то пучина морская с ее разговорами и видениями стала таять в его памяти, как медуза, выброшенная на берег…

Васильевна, как вскоре выяснилось – судовая буфетчица, отнеслась к просьбе найденыша ответственно и принесла сала и водки. И вообще занималась им последующие сутки, безмерно удивляясь тому, что он иногда любит полежать вместе с уловом во льду, умеет разговаривать с рыбами и мастерски прослушивает чужие разговоры через канализационную трубу. И, конечно, его прожорливости.

А в итоге состоялась содержательная беседа с капитаном траулера.

– Я запрашивал все суда в радиусе ста миль, ни у одного из них нет лиц, упавших за борт, и прочих потеряшек. Документы у тебя отсутствуют. Ты кто, мать твою? – напрямки спросил седой мужчина, в котором чувствовалась военная выправка отставника.

– Отдыхающий, поправляю здоровье на море. И кто ж вам расскажет про меня, если я был на яхте совсем один. Вышел из гренландского порта, как его… Ангмагссалик, в восточном направлении. Вы же знаете, что сейчас в Гренландии буча; вождь эскимосов Нанухак вместе со своим отрядом «гренландских китов» устраивает диверсии, американские «морские котики» бурят лед, пытаясь его найти. Так что Гренландию запрашивать бесполезно. И какие документы, если я остался в одних плавках?

– У меня на борту не может быть отдыхающих, да еще с таким аппетитом.

– Возьмите меня в свою команду, Иван Викентьевич, – взмолился Кид Иванович. – На море случайных людей не бывает. Пусть матросом, пусть второго класса. Я ж не в старпомы прошусь, хотя мог бы.

– Мне тоже сдается, что ты не так прост, как кажешься. А если ты также за борт уйдешь, как оттуда пришел?

И седой капитан кивнул в сторону лееров. – Что мне писать в судовой роли?

– Ничего пока не пишите. Работать я буду за еду, и в штате присутствовать мне не обязательно. Как и тем филиппинцам, что у вас на разделке рыбы стоят.

– Ну, стоят, – несколько зарумянился Иван Викентьевич. – Сейчас их к нам на севера́, знаешь, сколько набежало, с разных южных островов. Все про наше Белое Эльдорадо наслышаны. Ладно, если за еду – хотя понимаю, что в этом ты рекордсмен. Но лучше бы я тебя ученым сдал, чтоб изучали и радовались; да только, где их тут возьмешь.

– Вот ученых не надо, Иван Викентьевич, всех этих химиков, физиков, биологов, проктологов. Я же человек, который иногда звучит гордо, а не морская свинка им для опытов.

Работал Кид Иванович и с тралом, и на обработке рыбы – простоять такую смену, прямо скажем, круче, чем под водой двадцать миль проплыть.

А на Карском море, в заливчике с издевательским названием Благополучие, где шла выгрузка улова на плавбазу, Кида Ивановича смыло за борт ударом новоземельской боры.

Ветер бросался от норда и как будто сверху. Траулер сорвало с якоря, развернуло, сильно накренило и ударило о борт плавбазы. Этим толчком Кида Ивановича перекинуло через леера. В следующее мгновение траулер отбросило от плавбазы и падающий угодил в полосу кипящей воды между бортами. Он ушел вниз, в студеную муть; есть, от чего запаниковать. А ему наоборот, вдруг захотелось остаться в том холодном глубинном покое, в котором он не столь давно пребывал. И чуть там не остался, еще немного бы, и воссоединился с миром планктона, нектона, тюленей и китов. Но Кид Иванович, преодолев это желание, ответственно заставил себя вернуться к людям. Одолев метров двадцать, проплыл под килем и выплыл с другого борта, чтобы суда не могли раздавить его очередным навалом. А товарищи ухитрились вытащить его из лютующего моря, ловко спустив ему веревочный трапик, и быстро оздоровили чисто народными средствами…