Флот судного дня

Господину Пятницкому явно надлежало покинуть свою недвижимость вместе с трофейным пистолетом, как можно скорее. Несостоявшийся домовладелец надел тапки-ботинки и треники (никакие другие штаны его теперь не вмещали), сгреб лекарства с табуретки в карман, подхватил паспорт (фотография на нем еще показывала вполне симпатичное лицо работника рыбфлота, а не афишу жиртреста). Прощай, недвижимость; как пришла нежданно, так и ушла негаданно. Прощай, «чувство хозяина» – собственность становится по-настоящему священной, только когда попадает в руки самого хитрого, жадного и наглого. Прощай, кот-котейка, век тебя не забуду, товарищ дней моих суровых, надеюсь, за сегодняшнее испытание пошлют тебе небеса, откуда ты, собственно, родом, нового добродушного владельца. Нẚ тебе фарш из холодильника и пожелай мне доброго пути, пушистик.

Внезапно из почти лежачего трусливого больного, похожего внешне и внутренне на заквашенное тесто, Кид Иванович превратился в беглеца, которого может спасти лишь стремительность и дерзость.

Однако с улицы послышался скрежет тормозов, которые, видимо, остановили мощное тело подъехавшей автомашины. Пятницкий сразу понял, кто пожаловал. Покойники, лежащие на полу, не вышли в условленное время на связь, поэтому их «бригадир» прислал подкрепление.

Кид Иванович сделал шаг вперед. Шаг неожиданно получился такой сильный и широкий, что шагнувший едва не стукнулся лбом об шкаф. В самом деле, у него теперь была другая сила, а тело словно стало легче и собраннее. И хвори-болячки меньше чувствовались. Получается, он расковался? В голове зарычала песня: «Вы лучше лес рубите на гробы, в прорыв идут штрафные батальоны». Кид Иванович сделал несколько пробных прыжков и чуть не впилился темечком в потолок – будто перележал как Илья Муромец. А заодно успел заметить, как от внедорожника к парадной направилось трое: щекастые быковатые хлопцы; как раз и громыхнул звонок. Тогда Пятницкий сделал то, о чем час назад не мог и помечтать.

Придвинул шкаф – тяжелый старинный – к входной двери, а сам в два прыжка достиг кухни. Шаг на дубовый стол, следующий шаг на громоздкую газовую плиту. Рукой выдавил фонарь на фронтоне – какая легкость – и в один прыжок оказался на крыше крыльца. Еще один шаг, и он на краю. Сейчас слышно, как те трое мощно ломятся в дверь парадной. Их Jeep Cherokee метрах в двух от стены дома; в кабине, похоже, остался только один. Дверца машины приоткрыта, виден стриженый затылок, напоминающий столь любимый либеральными кругами хамон, только с татуировочкой в виде бандеровского тризуба. Прыжок – и Пятницкий с грохотом приземлился на крыше джипа, та прогнулась, но выдержала. Зато не выдержал выглядывающий кабан, которому Кид Иванович наступил на хамон. Хорошо так, весомо. Оппонент в обмороке выпал на асфальт; уже не зверь, а туша.

Через секунду Кид Иванович сидел в кабине «Чероки». Подождал, пока те трое выскочат на улицу и сделал один выстрел в «десятку» из трофейного «Глока», аккуратно уложив переднего бандита. Потом нажал на газ. Но две пули высадили боковое стекло и свистнули мимо ушей. Тогда Кид Иванович опустил ногу на тормоз, направил свою вооруженную руку в разбитое окно и пару раз надавил на спусковой крючок с боевым кличем на местном языке: «Монжуа!»

«Минус два», – оценил он ущерб во вражеских рядах и убрал ногу с тормоза.

За Кидом Ивановичем было чисто только минут десять, затем появился «хвост». Преследующая машина резко рванула вперед, пытаясь подрезать путь.

Кид Иванович сбросил скорость и ткнул догоняющий автомобиль прямо в правую переднюю дверцу так, что тот вылетел с трассы и уткнулся в дерево. Через десять секунд Кид Иванович оказался рядом, оглушив ударом в ухо одного преследователя и прижимая ствол пушки к затылку второго. Заодно придавил бандиту руку, тянущуюся к пистолету, и рявкнул ему в слуховое отверстие:

– Где баба? Куда вы дели Беатрис, то есть госпожу Е… бле… Леблан, итти ее налево? Попробуй только сказать, что вы изнасиловали ее всей бандой – тебе яйца оторву и твоему напарнику за щеки вставлю.

Бандит испуганно затарахтел что-то на местном франко-арабском наречии. Пятницкий только улавливал «хара» – дерьмо, «шармута» – проститутка, и что она им тоже нужна. Потом бандит стал показывать что-то на экране смартфона. Похоже, координаты Беа, реальные или предполагаемые.

– Ладно, давай сюда свой гаджет. А сам отдохни, лягушатник по вызову. Без тебя, сопливого, решу, кто проститутка, а кто нет.

Пришлось придумывать, как упаковывать пленного с помощью подручных средств, его ремня, носков и шнурков. На второго пленного подручных средств не хватило, отчего Кид Иванович ограничился добавочным ударом тому в ухо…