Флот в Белой борьбе. Том 9

Переход из Посьета в Гензан при очень бурной погоде оказался очень тяжелым для флотилии, особенно для кораблей, шедших на буксире, и для катеров. На этом походе мы потеряли утонувшим катер «Ретвизанчик», шедший на буксире парохода «Защитник». Людей на нем не было. Катер «Усердный» (бывший «Павел V») ночью при подходе к Гензану выскочил на песчаный берег к северу от входа. Причины – очень тяжелая погода, плохая видимость и неопытность личного состава катера, командир которого старший лейтенант Старк не оказался на должной высоте как судоводитель. Спасти катер не удалось.

Гензан

31 октября в Гензане собрались следующие корабли: «Байкал», «Свирь», «Батарея», «Диомид», «Илья Муромец», «Парис», «Фарватер», «Страж», «Лейтенант Дыдымов», «Охотск», «Диомид», «Манджур», катера «Стрелок», «Ординарец», «Резвый» (бывший «Павел Дирекционный»), «Надежный» и пароходы: «Эльдорадо», «Защитник», «Взрыватель», «Монгугай», «Чифу», «Пушкарь», «Смельчак», «Воевода» и «Тунгуз». Через несколько дней подошел отряд капитана 1-го ранга Соловьева «Патрокл», «Улисс» и «Аякс».

К концу нашей стоянки присоединился и «Магнит», посланный капитаном 1-го ранга Ильиным⁵⁷⁴ на присоединение к флотилии после эвакуации им Камчатки. Пароходы Добровольного флота «Сишан» и «Томск», бывшие в чартере флотилии и застигнутые событиями в японских портах, вследствие забастовки вольнонаемных команд и вмешательства японцев были нашими караулами оставлены и ушли во Владивосток. Капитан 1-го ранга Ильин с частями и беженцами с Камчатки на зафрахтованном им японском пароходе ожидал в Хакодате моих указаний о пункте следования. Впоследствии он присоединился к нам в Шанхае.

Сама эвакуация Камчатки произошла без всякого давления противника и без какого-либо распоряжения с моей стороны. Сведения о занятии Владивостока красными и отсутствие со стороны правителя и моей приказа о сохранении Камчатки за нами были сочтены капитаном 1-го ранга Ильиным и прибывшим ему на смену генералом Ивановым-Мумжиевым достаточными основаниями для принятия самостоятельного решения об эвакуации. Обстановка момента была так сложна и положение флотилии было настолько тяжелым, что я ни тогда не осудил, ни теперь не могу осудить начальствовавших на Камчатке лиц за проявленную ими поспешность. Трудно сказать, случилась бы какая-нибудь польза для нашего общего дела от того риска, с которым сопряжена была для людей, находившихся на Камчатке, задержка ими эвакуации, или наоборот.

Во всяком случае, с фактом потери нами Камчатки и двух больших пароходов Добровольного флота план Н.Д. Меркулова потерпел крушение, ибо поскольку сомнительной являлась надежда, что японцы пропустят через свои порты неразоруженными нас, идущих из Владивостока, в свой порт на Камчатку, постольку являлось бесспорным, что они не допустят новой экспедиции против Камчатки, предпринимаемой из японского порта, как базы.

По приходе в Гензан все мои первоначальные заботы сводились к тому, чтобы разгрузить флотилию от беженцев и войск, ибо, с одной стороны, было ясно, что флотилия оставаться навсегда в Гензане не сможет и даже не сможет по недостатку средств и угля провести там зиму, с другой стороны, положение беженцев было поистине отчаянным. При совершенно невероятной скученности, большей частью на морозе, на верхней палубе, при недостатке горячей пищи и даже пресной воды, все это грозило перейти в неописуемое бедствие, причем с развитием эпидемий и среди судовых команд все население кораблей потеряло бы сначала возможность передвинуться в другой порт, а затем и возможность обслуживания самых элементарных требований жизни.

К несчастью, японцы начали с того, что запретили съезд на берег кому бы то ни было и запретили подход кораблей к берегу за водой и углем. Затем после долгих разговоров они разрешили съезд на берег мне и старшим начальникам сухопутных войск по особым пропускам. На другой день последовало разрешение кораблям по очереди подойти к стенке, чтобы один только раз пополнить запас воды, за деньги, конечно.

Единственно, кто сразу получил разрешение высадиться на берег и даже получил некоторую помощь, это были раненые, прибывшие в Гензан на японских пароходах еще до прихода флотилии, и первая партия кадет около шестидесяти человек. Японцами был организован для раненых лазарет на берегу, куда они все и были помещены. Японцы очень носились с этим лазаретом, в котором ими была оказана помощь нескольким десяткам русских из числа около восьми тысяч находившихся на кораблях, но все же, чтобы этот лазарет не прекратил преждевременно своего существования, мне пришлось пожертвовать пять тысяч иен из сумм флотилии на его содержание. Кадеты отправились в Мукден по железной дороге и затем после долгих мытарств присоединились к своим корпусам уже в Шанхае.