Флот в Белой борьбе. Том 9

Намечая уход флотилии, я колебался в выборе конечного пункта следования. Возможностей в этом отношении представлялось две:

1) Инкоу, 2) Манила. Инкоу – единственный порт владений маршала Чжан Цзо-лина, в северную область которых отошла наша армия и где должен был находиться правитель. Присоединение флотилии, при наличии известных гарантий со стороны маршала, обеспечивающих корабли от простого захвата, могло значительно усилить позиции правителя и армии при Чжан Цзо-лине. Принимая во внимание коммерческий тип большинства кораблей флотилии, рисовалась возможность обратить корабли на их прямое назначение и дать заработок личному составу. Опасной стороной решения было проверенное вероломство китайцев и неустойчивость отрицательного отношения к Советам со стороны самого маршала Чжана. Его политика, как было известно, основывалась на подсказке японцев, японцы же явно шли на сближение с большевиками. Кроме того, независимость Чжан Цзо-лина от центрального правительства Китая, находившегося в дружеских переговорах с большевистским неофициальным представителем в Пекине Иоффе, основывалась только на временной слабости центрального правительства, каковое положение могло всегда измениться не в пользу маршала.

С генералом Дитерихсом никакой связи не было. Сведения об отношении китайцев к частям армии, перешедшим границу и разоружившимся, были самого мрачного характера. Это все убеждало меня в том, что поход в Инкоу без предварительной подготовки являлся бы опрометчивым. Желание генерала Дитерихса, чтобы флотилия шла именно в Инкоу, в этот момент мне еще не было известно.

При выборе другого конечного пункта, Манилы, что мне советовал и адмирал Дудоров, я мог надеяться на человеколюбивое отношение американцев к беженцам, к личному составу флотилии и их семьям. Но я должен был учитывать, что наша организация, как таковая, никакой поддержки не получит, никакой помощи не получу я и для устройства дальнейшей судьбы кораблей, кроме разве того, что им разрешено будет оставаться в американских водах на любой срок, пока Соединенные Штаты не признают большевиков. Кроме того, поход в Манилу представлялся в высшей степени трудным и опасным в морском отношении.

Совершенно неожиданно для меня за несколько дней до ухода из Гензана ко мне прибыл из Мукдена один из русских офицеров, устроившихся при штабе Чжан Цзо-лина. Он уверял меня, что прислан от самого маршала с тем, чтобы убедить меня идти в Инкоу, что маршал готов обеспечить флотилию всем, что я найду нужным, и дать какие угодно гарантии в исполнении своих обязательств. Не особенно доверяя этому офицеру, которого я мало знал, и вместе с тем не считая себя вправе отказаться совершенно от сношений с Чжан Цзо-лином, в руках которого находилась в это время вся наша армия, я командировал вместе с этим офицером в Мукден инженера полковника Ярона, коему дал письменные неограниченные полномочия на заключение договора с маршалом от моего имени и приказал располагать работу так, чтобы к приходу в Фузан⁵⁷⁷ я мог бы знать – серьезно ли это предложение.

19 ноября в Гензан, как бы проездом, прибыл один из штаб-офицеров для поручений при штабе правителя полковник Ловцевич⁵⁷⁸. Он посетил меня, рассказал мне о тех тяжелых условиях, в которые попали наши разоружившиеся части в Маньчжурии, и затем под величайшим секретом дал мне снять копию с циркулярного письма правителя, которое ему было поручено развезти по адресам, но которое почему-то не было адресовано мне. По моему мнению, оно не могло быть секретным от меня. Письмо это, имеющее большой исторический интерес, привожу полностью:

«Бенералу Аохвшукому⁵¹⁹.

Копию переслать генералу Смолину,

копию полковнику Аовцевичу.

С переходом Земской Ратью границы и в связи со сдачей оружия китайским военным властям Рать перестает быть воинской организацией, и существенной внутренней задачей является лишь сохранение насколько возможно существовавшей внутренней спайки в частях, дабы, с одной стороны, в среде доверившихся нам солдат не могло возникать мысли, что в трудных условиях жизни офицеры бросают своих солдат, а с другой – сохранить нам желательную организованность групп беженцев для облегчения расселения, довольствия и постановки разных работ.

При достижении этой задачи самым важным является сохранение в общей организации лишь тех офицерских и солдатских элементов, которые:

1) Идейно, сознательно никогда не пойдут на слияние с советской властью.

2) Которые стремятся остаться в группировке не по стадному началу, не по желанию, продолжая ничего не делать, получать жизненный паек, а будут отдавать себе полный отчет в том, что ныне настало время возможного голода и холода и без работы жизнь будет совершенно необеспеченной.

3) Кто вполне искренно откажется временно, впредь до изменения общего международного положения, от попыток вести и продолжать в беженской организации тайную политическую работу, не исходящую из руководства высшего командного состава.