Флот в Белой борьбе. Том 9

По строевому положению для всех частей и учреждений, интернировавшихся в Пограничной, генерал Смолин остается старшим начальником и старшим распорядителем. Кто не пожелает сему подчиниться, тот подлежит беспощадному исключению из наших рядов как человек с революционными зачатками в своей натуре. Всякий обход сего положения путем самостоятельного забегания к Китайским властям, путем постановки препятствий к выполнению тех или других распоряжений Генерала Смолина я рассматриваю как людей, нехорошо пользующихся настоящим нашим положением, а следовательно, обладающих натурами по природе не военными, не национальными, не монархическими и не приемлющими великих основных принципов дисциплины, чести и порядка. Это натуры 1917 года.

Генерал Смолин должен настоятельно освободить организацию от всех элементов неидейного начала и предоставить таковым свободно вернуться в Россию. Генерал Смолин должен понять международное положение, создавшееся для Китая с интернированием нас на его территории: никто в Китае не может рассматривать нас как военную организацию, и в наших интересах помочь ему выйти из этого трудного положения как можно скорее, стремясь облегчить этим положение организованной массы беженцев (Рати). Это надо было учесть с самого начала и самому создать те новые формы организации «беженцев», которые позволили бы китайским властям официально говорить, что Армии уже нет, а есть только беженцы. Поэтому в этих формах не может иметь места помещение чинов, и официально всякое лицо является только беженцем, а не Генералом, офицером, солдатом. Тогда не могла бы возникнуть и мысль об официальном отделении офицеров от солдат. А внутренне, среди идейных и сознательных элементов Генерал и офицер всегда ими и останутся. Исключением останусь лишь я один, который как был Правителем (а не Воеводой), так и останусь им, почему официально ко мне будет и иное отношение.

Средств у нас нет, почему приходится базироваться только на то, что предоставят китайцы. Их масштабы совершенно для нас необычны, и до тех пор, пока организации не начнут зарабатывать сами, положение с продовольствием будет очень трудное и тяжелое. В этом надо предупреждать всех людей и не задерживать в организации тех, кто не способен будет примириться с такой перспективой.

Никаких перспектив на будущее я сейчас не ставлю: это будет зависеть прежде всего от:

1) идейности и прочности организации,

2) от того, как удастся устроить людей в Китае и

3) от общего международного положения.

На ближайшее время ставлю всем начальникам задачей: заботу о занятии людей и приискание и организацию работ. Поэтому во главе групп беженцев «старшими» должны быть поставлены бывшие начальники, пользующиеся популярностью среди определенной массы людей и обладающие способностью по организации работ, занятий, развлечений.

В состав каждой группы беженцев входят и офицеры, и солдаты, и женщины, и дети. Старшие начальники, не ставшие в категорию «старших» в беженской группе, приписываются к одной из групп по своему усмотрению.

Те, кто не пожелает подчиниться указанному распорядку, исключаются из состава нашей организации, и им предоставляется устраивать свою судьбу собственным попечением.

Все лошади, вся материальная часть, бывшее казенное имущество и имущество отдельных частей, управлений и учреждений являются достоянием казенным и продаются и ликвидируются по моим указаниям на нужды всей организации.

Собственных лошадей упраздняю.

Донесений и телеграмм на мое имя не посылать. Корреспонденция должна адресоваться на имя Полковника Бафталовского.

14 ноября 1922 года. Кит. Хунчун. № 663.

М. Дитерихс.

Верно: Генерал-Квартирмейстер Штаба Земской рати

Подполковник Бафталовский».

Из письма этого я впервые узнал, что в планы генерала Дитерихса входил поход флотилии с частями генерала Лебедева в Инкоу, а что части генерала Глебова подлежали доставке в Гензан и не далее. Узнал я также, что армия погибла и что правитель находится в поселке Хутун, откуда с ним нет никакой связи. Это письмо было последним известием из Ставки правителя. В связи с планами правителя относительно Инкоу посылка моего представителя в Мукден, происшедшая случайно, приобрела новое значение, и я с нетерпением стал ожидать известий от полковника Ярона.

Готовясь к походу, я приказал произвести распределение кораблей по дивизионам.

1-й дивизион: «Байкал» (мой флаг), «Свирь», «Батарея», «Магнит», «Взрыватель» (изъят из отряда транспортов и переведен в разряд канонерских лодок).

2-й дивизион: «Илья Муромец», «Патрокл», «Улисс», «Диомид».

3-й дивизион: «Лейтенант Дыдымов», «Фарватер», «Парис», «Аякс».

4-й дивизион (катера): «Страж», «Стрелок», «Резвый», «Усердный» (погиб на камнях), «Ординарец» – остались в Гензане, «Надежный».