Флотоводцы и мореплаватели Екатерины Великой

Наконец удалось у прибывшей к зимовке группы туземцев обменять на корольки (бусы), ножи и сукно немного тюленьего и китового жира и несколько кусков мяса кита, найденного туземцами мертвым на берегу. Теперь встречи с туземцами стали происходить «по многократной просьбе» моряков. Но моряки и туземцы не доверяли друг другу. Последние оставляли жир морских животных на берегу пролива, а затем скрывались. Далее к этому месту приходила небольшая группа моряков со спрятанным под платье оружием. Забрав куски жира и мяса морских животных, они оставляли на берегу ножи, корольки и другие предметы обмена. А для устрашения туземцев при каждом появлении их в большом числе моряки палили из пушек холостыми зарядами.

«Во все время бытия на острове Унимаке, при удобных временах, ловили служители неводами рыбу, которой попадалось весьма мало и редко, по неудобности к невожению мест, слабости людей и крепкими ветрами. Рыба лавливалась треска, камбала, быки и города Архангельска навага. А один раз изловили палтуса в 3 ½

пуда[27]. В предосторожность частых подлазов и присмотров американцев во все время зимования по ночам делали из ружей неоднократные выстрелы, а иногда из пушки или фальконета».

Во время зимовки Креницын сделал первые в истории науки записи о сейсмических явлениях в районе Алеутских островов — о землетрясениях, происшедших 15 января, 20 февраля и 16 марта 1769 г.

10 мая в пролив к месту зимовки подошли две байдарки. Сидевшие в них туземцы «кричали: капитан Левашов! и поднимали шестик с белым холстинным платком». Они доставили письмо от Левашова, зазимовавшего в одном из заливов о. Уналашка. Прибывших посланцев щедро одарили ножами, сукном и бисером. Креницын с тремя из них пил чай, угощал хлебом и сластями. «Сахар ели охотно, а хлеба употребляли мало».

Принимая ответное письмо Креницына, прибывшие туземные старшины «при прощании просили еще сахару на своих домашних; коим Креницын дал по куску белого и леденцу. Означенные начальники около байдарок сами не работали, а убирали их слуги, по званию калги».

24 мая 1769 г. галиот был спущен на воду. Зимовка подходила к концу. 6 нюня 1769 г. в пролив между полуостровом Аляска и о. Унимак пришел гукор «Св. Павел», и Левашов доложил Креницыну о том, как прошла зимовка.

Разлучившись с начальником экспедиции, Левашов, согласно составленной нм карты, до 11 сентября продолжил поиски островов к западу от «Аляксы» и Унимака. До 16 сентября он плавал между Унимаком и Уналашкой. 16 сентября Левашов подошел к Уналашке и бросил якорь в расположенном на северном побережье острова заливе, названным им Макушинским. В этом заливе моряки встретились с камчатскими промышленниками, которые прибыли на остров задолго до подхода гукора и называли это место залив Игунок. До 5 октября Левашов плавал у берегов Унимака, возможно, пытаясь найти Креницына. Далее он возвратился к Уналашке и 6 октября стал на зимовку в бухте Св. Павла, названной им так в честь своего судна. Позже она была переименована в порт Левашова. Эта бухта находится в глубине Капитанского залива, считающейся одной из лучших гаваней на Алеутских островах.

Вскоре для обеспечения безопасности стоянки судна Левашов потребовал, чтобы промышленники передали ему «американских тоенских детей в аманаты 8 человек», т. е. чтобы промышленники передали ему часть детей алеутских племенных старшин, взятых ими в заложники, чтобы исключить враждебные действия туземцев и обеспечить выплату ясака. Вообще то Левашову удалось установить дружественные отношения с алеутами. Последние доставляли морякам рыбу, дрова и некоторые предметы своего хозяйственного обихода. За все это им дарили ножи, сукно, бисер и корольки.