Флотоводцы и мореплаватели Екатерины Великой

Рапорт штурмана Бронникова от 7 июля утверждает подобным образом, что никакого возможного проезда нет даже и для байдары. Лед стоит плотно у восточного берега и оттуда простирается на север без конца, сколько зрением можно обнять горизонт в ту сторону; так оной лед еще и теперь стоит. А погода становится холоднее со дня на день, и сие доказывает ясно, что оной лед не растает; и невероятно даже, чтоб он разбился ветрами или волнением моря и разнесся бы по океану. Следовательно, не о чем‑де думать о другом, как только о возвращении нашем в Нижне–Колымск. Сей приговор подписан штурманом Бронниковым, штурманом Батаковым, шкипером Афанасьем Баковым, капитаном Тимофеем Шмалевым, Гавриилом Сарычевым и Иосифом Биллингсом» [15, с. 50].

В журнале, веденном на «Ясашне», Г. А. Сарычев записал: «В ½ 6–го часу приезжал от начальника экспедиции катер за призывом на судно «Паллас» командующаго судна «Ясашна»[66] и находящегося на оном капитана Шмалева и по возвращении командующей объявил, что с общего согласия штаб- и обер–офицерами канцилиум[67] положено за невозможностию для великих льдов следовать далее и за поздним временем возвратиться назад» [15, с. 50].

Более того, по его мнению, «наступающее осеннее время, кроме опасностей от жестоких ветров, ничего не обещало. Счастливы мы еще, что во все наше плавание не было ни одного крепкого северного ветра; в таком случае суда наши неминуемо бы разбило о льдины или каменные утесы, ибо укрытия никакого нет по всему берегу» [13, с. 83].

Впоследствии Г. А. Сарычев подробно рассказал о многочисленных попытках «Палласа» и «Ясашны» пройти далее на восток от Большого Баранова мыса, где экспедиционные суда встретили тяжелые непроходимые для них льды, и еще раз признал невозможность тогдашнего плавания вдоль побережья Чукотки. «Оставалось нам еще средство, — писал он, — объехать мысы зимою на собаках, но отвергнуто в совете, так как неудобное, потому что нельзя взять с собою для собак корму более как на 200 верст пути. По долгом советовании положено наконец оставить дальнейшие исследования относительно сего предмета до будущего плавания по Восточному океану, а тогда сделать еще покушение пробраться от Берингова пролива к западу. На сей конец дано повеление сотнику Кобелеву и толмачу Дауркину следовать в город Гижигинск, где дождавшись прибытия чукоч, которые ежегодно туда приходят для торгу, отправиться с ними на Чукотский нос и, предваряя живущие там народы о нашем прибытии, ожидать судов наших у самого Берингова пролива» [13, с. 85]. Суда возвратились на Колыму и уже 5 августа были разоружены.