Флотоводцы и мореплаватели Екатерины Великой

Опередили свое время и соответствуют современным представлениям выводы, сделанные им о режиме «Ледовитого моря» (российские арктические моря): «Итак, если б через проливы, коими соединяется это море с океанами, не выносило льдов, то оно давно бы наполнилось ими. Отсюда следует, что причину малого или большого количества бываемого на море льду должно приписывать не теплому или холодному лету, а единственно расположению дующих ветров, иногда способствующих выходить льдам в проливы» [13, с. 85].

А отмечая появление у Большого Баранова мыса множества белух, тюленей и даже одного кита, Сарычев усмотрел в этом «неоспоримое доказательство, что Ледовитое море имеет соединение с Восточным или Северным океаном» [13, с. 83].

О большой наблюдательности Гавриила Андреевича и умении делать правильные выводы о природе морей говорит и такой факт. Он писал о возможном существовании большого острова к северу от Чукотки еще в июле 1787 г., на 36 лет раньше, чем такое предположение высказал полярный исследователь Ф. П. Врангель, чьим именем и был назван в 1867 г. вновь открытый там остров.

Сарычев заметил, что у Большого Баранова мыса колебания уровня моря были не более половины фута (15 см), «и то без всякого порядка. Это дает повод заключить, что сие море не из обширных, что к северу должно быть не в дальнем расстоянии матерой земле, и что оно, по видимому, соединяется с Северным океаном посредством узкого пролива. И поэтому здесь не исполняется общий закон натуры, коему подвержены все большие моря[69].

Мнение о существовании матерой земли на севере подтверждает бывший 22 июня юго–западный ветр, который дул с жестокостию двои сутки. Силою его, конечно бы, должно унести лед далеко к северу, если б что тому не препятствовало. Вместо того на другой день увидели мы все море покрытое льдом. Капитан Шмалев сказывал мне, что он слышал от чукоч о матерой земле, лежащей к северу, не в дальнем расстоянии от Шелагского носа, что она обитаема и что шелагские чукчи зимнею порою в один сутки переезжают туда по льду на оленях» [13, с. 84]. Значит, Сарычев сообщил и сделал достоянием ученого мира сведения о предполагаемом наличии большого острова к северу от Чукотки в своей книге о Северо–Восточной экспедиции, вышедшей из печати в 1802 г., т. е. за 65 лет до фактического открытия этого острова.

Одним из первых обратил внимание Г. А. Сарычев и на возможность использования на севере вечной мерзлоты. Он отметил, что местные казаки во время линьки гусей загоняют на озерах их в «растянутый невод, бьют их палками и без всякого приготовления бросают в ямы, вырытые нарочно в земле. Тут лежат они целый год, нимало не портясь, потому что земля здесь летом не тает глубже полуаршинна[70], и как скоро яму сверху закроют, то гуси тотчас замерзают.

В здешней стороне погребенные мертвые тела без превосходного египетского бальзамирования пребудут вечно нетленными и с тем преимуществом, что не только не потеряют ничего из своей вещественности, но и платье на них сохранится невредимо» [13, с. 81].