Флотская Юность

В свободное время увлекся чеканкой по меди. Я немного рисовал, поэтому изготовление чеканки не составляло для меня труда. Чеканил изображения кораблей, парусников и дарил друзьям.

Командир роты Пеца, узнав об этом, поручил мне оформление к юбилею вождя нашей ротной Ленинской комнаты. Была выбрана стена без окон, где необходимо было разместить тематическую экспозицию. Я взял близкую мне тему — Ленинского комсомола. Слева по всей высоте стены я разместил фанерную полосу в полметра шириной и оклеил ее плоской морской галькой, покрыв сверху бесцветным лаком. Получилась вертикальная стела, отделанная натуральным камнем, в ее середине я прикрепил барельеф Ленина, вырезанный в белом пенопласте, имитирующем мрамор. Справа разместил шесть прямоугольных планшетов, на которых нарисовал ордена, которыми был награжден комсомол: орден Красного Знамени, орден Трудового Красного Знамени, три ордена Ленина и орден Октябрьской Революции с кратким описанием, в каком году и за что присвоен орден. Получилось необычно, в меру монументально и, в общем-то, без лишнего пафоса и помпезности. Народу понравилось…

За эту работу я получил благодарность — собственную фотографию на фоне развернутого Знамени училища. Второй курс не был для меня таким уж безоблачным. Конфликт с командиром роты, начавшийся со словесной перепалки, где я выступил в роли «правдоискателя», ссылаясь на Устав ВЛКСМ, все больше и больше разрастался.

Я не понимал, что своими, как мне тогда казалось, придирками командир делает мою психику устойчивее к неожиданностям службы, судьбы, жизни. Закаляет ее. Заставляет меня, вчерашнего школьника, как моллюска, обрасти защитной раковиной психологической устойчивости, снизить накал моего юношеского максимализма до безопасного для меня же уровня, доказывая ежедневно, что если я взялся служить, то должен служить, а не заниматься демагогией.

Именно командир научил меня в любой ситуации уметь посмотреть на себя со стороны. Уметь посмеяться над собой, как бы горько мне ни было. Как мне это пригодилось в дальнейшем!

Спасибо, товарищ командир, за эту школу выживания.

Нужно сказать, с годами я понял, что деятельность командира роты исключительно тяжела, напряженна, кропотлива и ответственна. Именно командир роты заменяет вчерашним мальчишкам, принявшим присягу и надевшим погоны, отца в самый непростой и ответственный для них период взросления, мужания, становления как личность, в период первых столкновений с «обратными», часто негативными сторонами жизни. Должность командира роты ни в коей мере не сравнима с должностью преподавателя в училище, как по ответственности, так и по результатам.

Настоящий командир роты должен быть внутренне и нравственно достойным человеком, честным, с благородной душой и чистой совестью.

Какая это редкость тогда, да и сейчас.

Скажу честно, как бы ни было мне тяжело в «Системе», я не унывал. Наверное, в те годы оптимизм мой складывался не только из оптимизма, присущего моему характеру, моей личности, но из оптимизма всей нашей жизни, жизни страны, уверенно смотрящей в будущее.

Заглядывая вперед, скажу, что на жизненном пути мне встречались только хорошие люди. Отличные друзья в школе и в училище, на флоте на Севере, в Военно-Морской академии и в Научно-исследовательском институте ВМФ. Мне везло на хороших людей. Мой оптимизм помогал на Севере не впасть в уныние и в «черную» пьянку, в недовольство службой, поэтому я, как говорится, «стойко переносил тяжести и лишения воинской службы» и курсантом, и офицером.

Морская практика второго курса началась с железнодорожного вокзала, откуда мы отбыли на Север. По прибытию в столицу Севера мы сутки с лишним ожидали погоды, для отправки катером дальше, на базу дизельных подводных лодок.

Разместили нас в зале ожидания Морского вокзала, а ужинать разрешили в привокзальном ресторане. Администрации ресторана дали команду курсантам спиртные напитки и пиво не подавать. Когда официантка нам это объяснила, мы не растерялись и попросили ее принести кофе с коньком. На это запрета не было. Правда, реально нам принесли по стакану коньяка с добавлением в него чуть-чуть кофе, для запаха. Выпив, мы стали ужинать.

Я обратил внимание на то, что наши офицеры за соседним столиком ужинали без спиртного. Тогда я подозвал официантку и попросил передать от нашего столика столику офицеров бутылочку шампанского: «От нашего столика, вашему столику». Официантка выполнила мою просьбу, и бутылка шампанского оказалась на столе офицеров. Наш командир роты Пеца, оглянувшись на сидевших вокруг курсантов, спросил у официантки:

— Кто?

Она кивнула на меня. Потом подошла и сказала:

— Вас просят офицеры.

Я пошел.

— С какой целью? — прошипел командир.

— В знак глубокого уважения — не моргнув глазом, ответил я.

На том дело и закончилось. По прибытию в базу, я получил от командира «месяц без берега» со следующей формулировкой: «За попытку дискредитировать начальство в лице подчиненных».