Флоту - побеждать!

Перед тем как заснуть, адмирал попытался хотя бы начерно проанализировать результаты сегодняшней битвы. В стратегическом плане всё понятно - Япония утратила контроль над Жёлтым морем, ни о какой морской блокаде Порт-Артура речь идти уже не может. Снабжение экспедиционной армии маршала Оямы на континенте стало практически нереальным. То есть снижается в разы.

Денег на продолжение этой войны Японии теперь уже не даст никто. Англичане и американцы и так делали весьма рискованную ставку, ссужая микадо своими фунтами и долларами, но теперь всему миру станет ясно, что эта ставка проиграла. Теперь можно просто вывести свои броненосцы и крейсера на середину Жёлтого моря, открыть кингстоны и затопиться - всё равно Японию это не спасёт - придёт Балтийская эскадра и размажет остатки Объединённого флота тонким слоем по волнам Тихого океана. Но лучше этого момента не дожидаться, а закончить всё завтра. Если повезёт, конечно...

- Ваше высокопревосходительство! Светает уже - вы разбудить приказывали, - вестовой тряс адмирала за плечо.

- Что случилось? - резко сел на кровати Макаров.

- Ничего пока, ваше высокопревосходительство, - вытянулся возле адмиральской койки матрос. - Разбудить приказали как рассветёт...

- Ну да... Ладно... - Степан с трудом возвращался в реальный мир. - Распорядись насчёт завтрака...

- Через три минуты будет, - откозырял вестовой и вылетел из спальни.

***

- Доброе утро, Эдуард Николаевич! - поприветствовал адмирал Щенсновича, поднявшись на мостик. - Вы вообще этой ночью спали?

- Здравия желаю вашему высокопревосходительству! Пару часов сна урвать удалось, но что поделаешь - ночи сейчас короткие.

- Что адмирал Молас?

- Пока не появлялся. Прикажете за ним послать?

- Не стоит. Пусть отдохнёт лишние полчаса. А вас я попрошу запросить эскадру по поводу повреждений, потерь на кораблях, и остатках угля и снарядов.

- Уже сделано, ваше высокопревосходительство...

- Да оставьте вы, Эдуард Николаевич. Попрошу без чинов. Итак?

- Пожалуйста! - Щенснович протянул командующему несколько листов.

- Спасибо!

Так... Угля хватит всем. Ну или почти хватит. Потери убитыми-ранеными представимые - от десятка на 'Цесаревиче' до семи десятков на 'Ретвизане', 'Победе' и 'Петропавловске'. Со снарядами тоже ожидаемо. Осталось приблизительно по двадцать процентов шестидюймовых и по десятку главного калибра на ствол. На 'Цесаревиче' и того хуже - двенадцать в кормовой башне и шесть в баковой. Ну да - броненосец палил вчера практически без помех, странно, что вообще в погребах хоть что-то осталось...

Отряд Ухтомского шёл параллельным курсом, и можно было без особого труда оценить состояние его броненосцев. 'Севастополь' и 'Полтава' выглядели вполне прилично, а вот то, что 'Петропавловску' вчера пришлось лихо, просто бросалось в глаза. И дифферент на нос весьма ощутимый, и развороченная вторая труба, беззащитно задранные к небу пушки кормовой шестидюймовой башни, 'срубленная' почти под корень грот-мачта... Неудивительно, что потери в людях на нём оказались самыми высокими на эскадре.

- Ваше высокопревосходительство! - влетел на мостик лейтенант Развозов. - Телеграмма с 'Пересвета'.

- Что, - обрадовался Макаров, - жив ещё, курилка!

- Не совсем так, - слегка смутился офицер, протягивая адмиралу бумагу. - Вот.

Тааак! 'Минная пробоина... Сидим на камнях у самого Элиота... Погрузились по клюзы... Возможны атаки японцев... 'Грозовой'...

- Какие новости, Степан Осипович? - поинтересовался Молас только что зашедший на мостик.

- Здравствуйте, Михаил Павлович, - протянул руку командующий своему начальнику штаба. - В этой телеграмме есть две: плохая и хорошая. С какой начать?

- Блин! - подумал про себя Степан. - Это уже вообще из области анекдотов. Докатился...

- Предпочитаю узнать сначала плохую. Исходя из того, что я вижу на плаву практически всю нашу эскадру, новость не самая неприятная.

- Именно. Вы почти угадали со своим 'практически'. 'Пересвет' можно считать погибшим.

- Что значит: 'Можно считать'? - напрягся Молас.

- А вот это и есть хорошая новость: сидит на камнях у Эллиотов с минной пробоиной. Но долго не просидит - первый же свежий ветер, думаю, его и с мели стащит, и утопит.

- 'Аскольд' передаёт: дымы с кормовых румбов, - вмешался голос сигнальщика в беседу адмиралов.

- Думаете - японцы? - тут же спросил командующего Молас.

- Больше некому. Сколько до Чемульпо, Эдуард Николаевич?

- Около двадцати миль, - немедленно отозвался Щенснович.

- Спасибо!

Степан внутренне напрягся - вот он 'Последний и решительный'.

- 'Аскольду' - произвести разведку. В бой не вступать, - начал чеканить слова Макаров. - Эскадре: 'Приготовиться к повороту на шестнадцать румбов влево. Второму броненосному отряду вступить в кильватер Первому'. 'Крейсерам следовать к 'Аскольду'.

***

- 'Аскольд', 'Баян', 'Богатырь', - докладывал сигнальщик. - За ними ещё дымы.