«Флоту – побеждать!»

– Глубины в тех местах не позволяют использовать корабли со столь значительной осадкой…

Звуки колокола со звонницы собора прервали слова адмирала.

– Надеюсь, вечером в Морском Собрании продолжить наш разговор, уважаемый Анатолий Михайлович.

– К сожалению, Степан Осипович, должен сказать, что не смогу присутствовать на вашем торжестве – сегодня вечером в моем штабе запланировано очень важное совещание по поводу постройки укреплений на ближайших подступах к Артуру. Генералы Кондратенко и Белый также должны на нем быть.

– Пора идти в храм, господа, – вставил свое слово Степан, как только Стессель стал набирать воздуха в легкие для продолжения своей тирады. – А после молебна, уважаемый Анатолий Михайлович, я бы попросил все-таки уделить несколько минут для беседы со мной.

– Хорошо, – обозначил полупоклон генерал, и все направились в храм.

Никольский собор не отличался большой площадью внутреннего пространства, офицерам и даже адмиралам с генералами было там тесновато…

Вышел настоятель собора, одетый в праздничную ризу, и началось…

– О еже милостивно нынешнее благодарение, и мольбу нас недостойных рабов своих в пренебесный свой жертвенник прияти: и благоутробно помиловати нас, Господу помолимся!..

И так далее.

Степан плохо понимал смысл того, что выводил своим пронзительным голосом святой отец, но чувствовал, что на остальных это действует неслабо. Но он сам думал исключительно о том, как переубедить Стесселя, чтобы он все-таки посетил сегодня Морское Собрание или хотя бы отпустил туда Кондратенко и Белого.

Зря беспокоился. Все решилось помимо его воли…

– И что это было, Анатоль? – Вера Алексеевна не стала откладывать разговор в долгий ящик и занялась воспитанием мужа еще по дороге к дверям собора.

– Ты о чем, Верунчик? – Генерал по тону супруги понял, что сделал что-то не так, но с детской наивностью попытался оттянуть начало головомойки как можно дальше во времени. Но выиграл он не более нескольких секунд.

– Ты понял, о чем я, – непреклонно продолжила генеральша. – Что за срочное совещание сегодня вечером? Почему я о нем не знаю?

– Дорогая, – смущенно стал оправдываться Стессель, – ну ты же знаешь, что я терпеть не могу наших самотопов. Как представил, что придется произносить тосты за их победы…

– А ты представил, что там будут великие князья? Оба. Что они могут написать самому Государю, если увидят, что ты игнорируешь торжество, посвященное победе флота?

– Не подумал. Извини, – смутился генерал.

– Ты о многом не подумал, – продолжала нажимать Вера Алексеевна. – Например, о том, что Макарова сюда назначил сам Император. И флот под началом этого самого Макарова добился победы, которой не было со времен Синопа. Как ты будешь оправдываться, если он напишет Государю или хотя бы наместнику, что сухопутное начальство в твоем лице упорно отказывается сотрудничать с флотом? А Кирилл и Борис Владимировичи подтвердят, что именно так все и было. Ты, Анатоль, ведешь себя как капризный ребенок. В твоем возрасте пора бы стать уже и помудрей.

– Хорошо, – мрачно бросил Стессель, – после молебна я поговорю с Макаровым.

– Это даже не обсуждается. Ты не просто поговоришь, ты извинишься и… Впрочем, я сама при этом поприсутствую и найду подходящие слова. Владимир Николаевич, – обернулась генеральша к тактично поотставшему Никитину, – идемте!

Молебен длился около сорока минут, а по его окончании, принимая от вестового отстегнутый для посещения храма палаш, Макаров с удивлением увидел, что к нему снова направляется чета Стесселей.

– Прошу прощения, Степан Осипович, – слегка смущаясь, начал генерал. – Я тут подумал… Фок еще не прислал никаких сведений с перешейка, так что обсуждать нам пока особо нечего. И если вы не передумали, то мы, командование укрепрайона и крепости, принимаем ваше приглашение на сегодняшний вечер.

– Очень рад, Анатолий Михайлович, что вы все-таки приняли это решение. Разумеется, приглашение не отменяется. И я, и все моряки эскадры будем очень польщены вашим визитом. Заодно будет время обсудить взаимодействие армии и флота при обороне Цинджоуских позиций. Прошу также и вашу очаровательную супругу почтить своим визитом наше торжество.

– Очень благодарна за приглашение, любезный Степан Осипович, – проворковала генеральша, – но я воздержусь. У вас, мужчин, найдется много общих тем для разговоров, а мне придется скучать.

«Баба с воза – кобыле легче», – подумал про себя Степан. Тем более что в Морское Собрание женщины, как правило, не допускались. Только по особым пригласительным билетам. Обычно на балы. Исключением являлись только вдовы и дочери погибших в бою морских офицеров…

– Очень жаль, Вера Алексеевна, – поклонился супруге генерала командующий флотом. – Мне было бы весьма приятно ваше общество.

– А тогда я прошу вас заходить запросто к нам, Степан Осипович, – разулыбалась первая дама Порт-Артура. – Всегда буду крайне рада вашему визиту.