FNaF: Into the pit

– “Я не скучаю по своим родителям!” – выкрикнула Милли. Но даже произнося эти слова, она не была уверена, что это правда. Конечно, они иногда сводили её с ума, когда они были вместе, но было странно, что они были так далеко, и общение с ними по Скайпу в воскресные вечера не могло компенсировать их отсутствие в её повседневной жизни. Не помогало и то, что она, как правило, была в плохом настроении во время их встреч через Скайп, – злилась на них за то, что они уехали, – и поэтому разговоры не всегда были приятными.

– “Ладно, может и так”, – сказал дедушка. – “Но в последнее время тебя что-то гложет – может быть, проблемы в школе или ссора с другом? Я не говорю, что мог бы помочь, но иногда помогает просто выговориться кому-то”.

Против её воли в голове всплыл образ Дилана – Дилана в свой первый день, когда она встретила его, когда она не могла поверить, что этот крутой новенький, который мог сесть где угодно в столовой, решил сесть прямо напротив неё. Что ж, больше этого никогда не случится. Теперь он сидел за одним столом с теми парнями, которые никогда не говорили ни о чём, кроме фэнтезийных ролевых игр, а Милли сидела одна в компании одной лишь книги.

– “Я говорила тебе, у меня нет друзей”, – сказала Милли.

– “Ну, может, тебе стоит попробовать завести одного”, – сказал дедушка. – “Тебе не обязательно быть общительной, если ты не хочешь, но всем нужен один хороший друг”.

– “Ты не знаешь, что мне нужно!” – Милли встала из-за стола. – “Я пойду делать домашнее задание”. – У неё на самом деле не было домашнего задания, так как завтра был последний день перед каникулами, но она сказала бы всё, что ей было нужно, чтобы уйти оттуда.

– “А я пойду в свою мастерскую”, – сказал дедушка. – “Ты не единственная, кто может вылететь из комнаты, девчушка”. – Впервые с тех пор, как она переехала к дедушке, он говорил так, будто действительно злился на неё.

В своей комнате Милли открыла ноутбук, зашла на Ютуб и набрала «музыкальные клипы Курта Кэрриона». Она кликнула на «Маску Смерти», свою любимую песню. Видео было наполнено изображениями воронов, летучих мышей и кружащих стервятников. В центре всего этого был сам Курт Кэррион, рыча мрачную песню, его чёрные волосы торчали в разные стороны, лицо было бледным, а чёрная подводка для глаз была идеальна. Милли казалось, что Курт Кэррион – единственный человек на планете, который её поймет.

Кого она обманывает? Никто её не поймёт.

– “Пожалуйста, не кипяти меня заживо”, – сказала Милли. Она должна была найти способ выбраться. Внезапно ей отчаянно захотелось жить.

– “Не кипячение? Ну, это понятно. Судя по всему, это очень неприятный способ. Люди, наблюдавшие кипячения во времена Генриха VIII, говорили, что это было настолько отвратительно, что они предпочли бы видеть обезглавливание. О! Есть один хороший вариант, о котором мы ещё не говорили. Обезглавливание!” – Он сказал это так, словно это было какое-то счастливое слово. – “Конечно, есть много способов отрубить голову, и когда лезвие достаточно острое, то этот вариант довольно быстрый и безболезненный. Впрочем, когда лезвие недостаточно острое… ну, бедняжке Марии, королеве Шотландии, пришлось получить три удара тупым старым топором палача, прежде чем её голова освободилась от тела. Гильотина же была быстрым и чистым способом, хоть и не требовала особого мастерства со стороны палача, что позволяло легко избавиться от всех этих богатых сопляков во время Французской революции. Они просто выстраивали их в ряд и прогоняли через гильотину, как по конвейеру. Можно сказать, по линии разборки!” – голос снова сделал паузу, чтобы хихикнуть. Как бы то ни было, но он, похоже, очень хорошо проводил время за счёт Милли. – “В Саудовской Аравии – где сейчас твои родители, я прав? – всё ещё используют обезглавливание как свою излюбленную форму смертной казни. Они используют меч, который я нахожу довольно стильным и драматичным”.

Саудовская Аравия, подумала Милли. Её родители были совсем далеко. Совсем не в силах ей помочь. И теперь, когда она стояла лицом к лицу со смертью, она по-странному чувствовала к ним больше любви, чем когда-либо прежде. Конечно, они были странными, принимали странные решения и совершали глупые ошибки, но она знала, что они любили её. Она вспомнила ужасные шутки отца и то, как мама читала ей сказку за сказкой перед сном, когда она была маленькой. Может быть, её родители и отличались от родителей других детей, но они всегда заботились о её основных потребностях, и они всегда заставляли её чувствовать себя в любви и безопасности.

Милли хотела быть в безопасности.

– “Милли, хотя бы спустись вниз и поздоровайся!” – позвал дедушка с лестницы.

Это был Сочельник, и дедушка весь день излучал рождественскую музыку, напевая «Серебряные колокола», «Белое Рождество» и другие наименее любимые песни Милли на кухне, пока готовил ветчину и украшал печенье.

Судя по шуму внизу, Милли предположила, что приехали её тетя, дядя и двоюродные братья. Этот факт её не радовал. Её ничего не радовало.