FNaF: Into the pit

Милли неохотно спустилась вниз. Они собрались вокруг старинной стеклянной чаши для пунша, которую дедушка откопал неизвестно откуда в этом доме, полном всякой всячины.

Все они были одеты в рождественские свитера, даже её надоедливые маленькие кузины. Тётя Шери надела какую-то носимую мерзость с оленем с горящим носом. Дядя Роб, глуповатый брат её отца, был одет в красный свитер с леденцами, а Кэмерон и Хэйден – в одинаковые свитера эльфов. Всё это было так отвратительно, что Милли боялась, как бы у неё из глаз не пошла кровь.

– “Счастливого Рождества!” – поприветствовала её тётя Шери, раскинув руки для объятия.

Милли не двинулась к ней. – “Здравствуйте”, – сказала она, её голос был как капающая сосулька.

– “Отправляешься на похороны, Милли?” – сказал дядя Роб, кивая на её с ног до головы чёрно-фиолетовую одежду. Он всегда говорил ей это и, по-видимому, никогда не переставал находить это забавным.

– “Хотелось бы”, – сказала Милли. Лучше быть в честном печальном окружении, чем в фальшивом счастливом. И уж конечно, она предпочла бы похоронную органную музыку вместо того, чтобы быть вынужденной снова слушать «Зимнюю Сказку».

– “Милли не празднует Рождество в этом году”, – сказал дедушка. – “Но, по крайней мере, она согласилась почтить нас своим присутствием”.

– “Как ты можешь не хотеть праздновать Рождество?” – сказал Хэйден, глядя на Милли большими невинными голубыми глазами. – “Рождество это потрясающе”. Он немного шепелявил, когда говорил «Рождество» и «потрясающе», что, как предположила Милли, некоторые люди сочли бы милым.

– “И подарки это потрясающе!” – Сказал Кэмерон, в волнении тряся кулаком. Оба ребёнка были такими гиперактивными, что казалось, будто родители налили им полные стаканы чёрного кофе. Милли задумалась, было ли когда-то время, когда она так волновалась из-за праздника, или же она всегда знала об этом лучше.

– “Наша культура и так уже слишком материалистична”, – сказала Милли. – “Почему вы хотите ещё больше вещей?”

Её тетя, дядя и двоюродные братья явно чувствовали себя неловко. Хорошо. Кто-то в этой семье должен был сказать правду.

Шери натянула на лицо улыбку. – “Милли, может быть, ты хотя бы выпьешь чашечку гоголь-моголя?”

– “Пить гоголь-моголь – это всё равно что пить мокроту”, – сказала Милли. В самом деле, как такой отвратительный напиток стал частью любого традиционного праздника? Гоголь-моголь и фруктовый пирог больше походили на наказание, чем на праздник.

– “Что такое мокрота?” – спросил Хэйден.

– “Это такая противная слизистая штука, которая у тебя в горле и носу, когда ты простужен”. – сказала тётя Шери.

Кэмерон поднял свою чашку. – “Ням! Яичные сопли!” – сказал он и сделал большой эффектный глоток, оставив на своей верхней губе яичные усики.

Милли не могла этого вынести. Она должна была уйти отсюда. – “Я пойду прогуляюсь”, – сказала она.

– “А можно нам тоже?” – спросил Хэйден.

– “Нет” – ответила Милли. – “Мне нужно побыть одной”.

– “Ну, не уходи слишком далеко”, – сказал дедушка. – “Мы будем ужинать через час”.

Когда Милли направилась к двери, дедушка крикнул ей, чтобы она не забыла надеть пальто, но она проигнорировала его.

У всех домов в районе были припаркованы дополнительные машины, без сомнения, из-за посещения членов семьи, отмечающих этот праздник. Все эти люди ведут себя одинаково, делают одно и то же. Подарки, гоголь-моголь и лицемерие. Что ж, Милли была совсем другой, и она не собиралась в этом участвовать.

Лицемерие, снова подумала она, и на этот раз это слово её задело. Дилан сказал, что она была лицемерной, потому что судит о Брук по её внешности. Но мальчиков, – даже таких крутых, как Дилан, – обманывала внешность. Если обычная милая блондинка обращает на них хоть какое-то внимание, они думают, что она святая и гений в одном лице. Милли ни в коем случае не была лицемерной. Она была правдолюбимой, и если некоторые люди не могли принять правду, то это была их проблема.

Пройдя круг по кварталу, ей стало довольно холодно, но она никак не могла вернуться в дом.

Ей в голову пришла одна мысль. В дедушкиной мастерской был небольшой обогреватель, который он всегда держал включенным; он мог согреть её, пока она ждала празднования. Он был слишком занят своим жалким маленьким праздником, чтобы идти в мастерскую. Это было идеальное место, чтобы спрятаться.

Дедушка держал ключ под цветочным горшком рядом с дверью мастерской. Милли нашла его, открыла дверь и потянула за цепочку на оголённой колбе лампочки, которая освещала маленькое помещение без окон. Она закрыла за собой дверь и огляделась.