Фокус

— Я скучаю, — как-то немного с надрывом отвечает Эльфенка. — Я очень скучала эти недели без тебя. И мне плохо одной. Так… пусто внутри.

Ее рука взлетает вверх, чтобы снова спрятать рот, но Йори немного нервно дергает головой и сдерживается. Из полураскрытых губ вываливаются облачка густого пара, снежинки на волосах превращаются в венок Зимней феи. Никогда не понимал прелести в милых женщинах, не красивых, как секс-бомбы, а просто милых и очаровательных. Теперь понимаю. Хотя бы потому что конкретно эту маленькую выдумщицу хочется затолкать себе за спину и спрятать от жестокого мира, в котором ей наверняка некомфортно одной.

Да кто такой этот сраный А? Может, мажористый придурок, ждущий ее на ступеньках какого-то музея с пошлым букетом?

— Ты вообще слышишь, что я говорю? — немного злится Эльфенка, и до меня поздно доходит, что какую-то часть из этой мысленной херни я точно произнес вслух.

— Прости, у меня просто температура. — И вряд ли моя прогулка полуголым благоприятно на ней скажется, но это все ерунда. — Обещаю, что посмотрю твою книгу. Хоть я все еще жду продолжения приключений Писающего демона. Бесчеловечно оставлять парня подвешенным вниз головой над кипящим котлом.

— Я подкинула ему двух суккубов, — заговорщицким шепотом говорит Эльфенка, и мы обмениваемся понимающими ухмылками.

— Ну, он заслужил, — развиваю я. — Хотя могла бы и трех.

— Думаешь, он справится с тремя? Я бы не обольщалась.

— Ты принижаешь мужское достоинство моего любимого персонажа! — делано возмущаюсь я.

— А мне не хватает твоих комментариев под моими книгами, Фенек, — искренне улыбается она. — И твоих ехидных шуток. И твоего голоса. И фотографий цветущих камней.

Меня жестко сносит на этом крутом вираже. Как будто прямая безопасная дорога превратилась в горный серпантин, а я отпустил руки, закрыл глаза и до упора дал по газам.

— Я могу гулять с тобой по телефону, — говорю так быстро, как только могу. Иначе скажу столько пошлостей, что ее бедные щеки станут красными даже на двадцатиградусном морозе. — Подойдет компания?

— Мне другая и не нужна.

«Все, чувак с веником, если ты и существуешь, то хрен ты будешь сегодня наслаждаться ее обществом».

Достаю телефон, но Йори тут же хмурится. Точно, чуть не забыл, что у нее пунктик на безопасности за рулем.

— Наберу тебя, как только приеду, — обещаю я, и она расслабленно качает головой.

Накидывает капюшон простой крутки и немного смущенно проводит пальцами по неаккуратно торчащему в разные стороны искусственному меху. Забрасывает на плечо рюкзак, прижимает к груди объемный пакет. И в ответе на мой вопросительный взгляд поясняет:

— Книги для бабушки. Она любит читать только вот так, чтобы страницы шелестели.

— Я тоже. — Не хочу расставаться, нарочно цепляюсь за всякую ерунду, чтобы потянуть время. Эта, блин, ерунда даже в голове не укладывается: мы встретились, поболтали десять минут — и теперь я должен просто так отпустить свою выдумщицу. Ну полная же хрень.

— Я помню, что ты тоже.

Почему-то странно подмечать все детали: как она морщит нос, когда на кончик падают снежинки, как хмурится от смущения, как безрезультатно пытается контролировать ширину улыбки.

— Ты обещала мне книгу с твоим автографом и пламенной речью внутри, — напоминаю я.

— Теперь я точно смогу ее отдать. Пожалуйста, езжай домой, я волнуюсь, что ты на морозе полуголый.

А вот ничего подобного, маленькая ты обманщица, потому что, во-первых, я не полуголый, а во-вторых — я вижу, как ты на меня смотришь. Как смотрела там, в кафе. Как тебе нравится то, что ты видишь. И вдруг понимаю, что мне хочется вытащить на свет ее маленьких чертей, вскрыть упаковку Синего Чулка и показать, что на самом деле она чувственная маленькая женщина, пошлая и развратная.

В конце концов, не мне одному мучиться недотрахом. Хочу, чтобы думала обо мне каждую минуту, чтобы забила на свою богатую экскурсионную программу примерно на середине и сбежала домой. И была только моя, пусть пока снова только в телефоне.

Делаю смиренное лицо, вскидываю руки, мол, сдаюсь, маленькая, еду домой укладываться в кроватку и смотрю, как она неуверенно переступает с ноги на ногу, разглядывая мои руки, пока открываю дверцу машины. Эльфенка машет рукой на прощанье, даже успевает отойти на десяток шагов, и я окрикиваю ее по имени. Она оборачивается, вскидывает брови с самой милой вопросительной улыбкой…

— Хочу тебя абсолютно голую в постели: чтобы стояла на коленях, отклячив попу. Хочу жестко вылизать тебя под Tainted Love Мерелина Менсона. Хочу послушать, что выкрикивает моя выдумщица, когда кончает.

Улица довольно пустынная, но даже редкие прохожие оглядываются на мои слова. По фигу. Лицо Эльфенки в этот момент стоит того, чтобы повторить пошлятину еще хоть сто раз.

Йори густо краснеет, открывает и закрывает рот с проглоченным судорожным вздохом.

Ну же, маленькая, дай мне что-то еще.

— Люби меня, пока мы не узнали, что это опасно, и не закрасили доказательства[1]. Эта песня подойдет больше, моя Аномалия.

Черт. Я знал, что ее черти меня еще много раз приятно удивят, но чтобы вот так…