Фокус

Меня немного болтает от этого несоответствия: все-таки я привыкла видеть Андрея, пусть и с ребенком, но этаким брутальным модным папочкой, а не домашним молодым мужчиной, порядочно исхудавшим за время болезни. Мужчиной, от которого очень зависит маленькая девочка.

— Нет, я просто принесла кактусы для твоего аквариума. — Показываю ей пакет — и девочка уверенно топает, чтобы забрать «подарок». Заодно косится и на второй, заметно больше, из которого торчит желтое в белый горох совиное ухо. — Это тоже тебе. Если понравится.

Сова берет оба пакета и топает в комнату, так ни разу мне и не улыбнувшись. Только когда дверь за ней закрывается, я выдыхаю. И делаю это слишком громко, потому что тут же спотыкаюсь об ироничный смешок Андрея. Над повязкой карие глаза кажутся двумя щелочками, в которых насмешки ровно столько же, сколько и удивления.

— То есть ты просто принесла кактусы? — Он скрещивает руки на груди и…

В общем, я просто опираюсь спиной на стену, потому что вид татуированных практически без просветов рук приводит меня в трепет, восторг и в состояние бесконтрольного возбуждения, которое подает сигналы в часть мозга, отвечающую за температуру моего тела. Фигурально, конечно же. Потому что прямо сейчас мой личный градус стремится к верхней планке, после которой остается только потребность поскорее стащить с себя всю одежду.

А в соседней комнате ребенок, Йори. И ветрянка не дремлет.

— Могу что-нибудь приготовить, — невнятно бормочу я, поздно понимая, что мое предложение будет звучать глупо, потому что я видела, что и как готовит Андрей, и большой вопрос, кто кому должен проводить мастер-классы. — Ну или помочь навести порядок в доме.

— Мы же не свиньи, Йо, — как будто обижается он, но успевает засмеяться до того, как у меня начинается паника.

Впервые за четыре года я в гостях у мужчины. Меня с легкостью вышибает из колеи даже вид его обуви на стойке. Что уж говорить о руках, пупке, «дьявольской дорожке» и резинке от трусов. И не очень похоже, чтобы этот мужчина собирался стесняться своего вида. Ему определенно нравится меня смущать.

Но он все-таки находит пять минут в своих попытках довести меня до кипения, чтобы помочь снять пальто и провести экскурсию по квартире. Удивительно, насколько везде порядок, как будто здесь и нет парочки больных. В гостиной мое внимание сразу привлекают книжные полки с кучей разноцветных корешков. Многие фамилии мне знакомы, многих авторов я сама очень люблю, многие — это суровое мужское чтиво про зону, сталкеров и выживальщиков в подземках с монстрами.

Я морщу нос, постукивая пальцем по черному глянцевому торцу с изображение страшной окровавленной пасти, и вздрагиваю, когда Андрей становится так близко, что укладывает голову мне на плечо. Хочется поддаться соблазну, чуть-чуть повернуться и потереться щекой о его колючки, но это именно то, что я мысленно называю «красная зона»: область, где не стоит надеяться на тормоза.

— Что такое, автор Писающего демона? Не любишь суровое мужское чтиво?

«Как только ты перестанешь сводить меня с ума своим запахом, я обязательно найду подходящий и, главное, умный и едкий ответ на твой вопрос», — мысленно стону я, а вслух говорю:

— Нет.

— У моего любимого автора закончились слова для своего преданного фаната? Заметь, выдумщица, я спать не могу — так переживаю о судьбе ушастого долбоёба. А ты все никак не напишешь продолжение.

Даже не извиняется, когда у него вырываются вот такие словечки: он — просто он. Сказал, как сказал, можете затыкать уши, если что-то не нравится.

Про себя считаю до трех и отхожу в сторону, делая вид, что заинтересовалась картиной на стене. Какой-то мужчина в фэнтези-антураже в хламиде чернокнижника и все такое.

— У меня мать гостила, присматривала за мной и Соней, — говорит Андрей. Пока я делаю вид, что увлечена разглядыванием кислотных рун на капюшоне злого волшебника. — И за порядком помогала присматривать. Хотя я точно не свинья. Честно. Даже когда больной. Слишком много времени уходит на уборку, проще не мусорить.

— Я видела кучу твоих фотографий из дома, я знаю.

— Слушай, женщина, хватит уже разговаривать со мной спиной. Мне, конечно, очень нравится твоя попка, и она прямо-таки вдохновляет на подвиги, но не заставляй думать, что у меня невыносимо страшная рожа.

Я поворачиваюсь — и рада, что между нами все же есть хотя бы кофейный столик, потому что мне хочется обнять этого мужчину так сильно, чтобы беспомощно заныли сухожилия и заболели локти.

— У тебя невыносимо красивая рожа, — говорю я.

Мы секунду смотрим друг на друга…

И просто хохочем.

Глава тридцать первая: Андрей

Возможно, я просто отвык приглашать женщин на свою территорию.

Возможно, я просто болею — и у меня плавятся мозги.