Фокус с зеркалами. Зернышки в кармане. В неизвестном направлении. Хикори, Дикори, Док...

— Ну, в этом я не сомневаюсь. Я сюда так добиралась… А тебя привезли тем же способом?

— Об этом здесь не говорят. Прости, дорогая, я вовсе не хочу затыкать тебе рот, но… Видишь ли, тебе надо многому научиться.

— А прокаженные? Это и в самом деле лепрозорий?

— О да. Тут все без обмана. Отличная команда врачей ведет интереснейшие исследования проказы. Но они абсолютно автономны и к нам отношения не имеют, так что не беспокойся. Это просто удобное прикрытие.

— Понятно. — Хилари огляделась вокруг. — Здесь мы и будем жить?

— Да. Гостиная, ванная вон там, за ней спальня. Пойдем, я тебе все покажу.

Встав, Хилари последовала за ним через прекрасно оборудованную ванную комнату в просторную спальню с двумя кроватями, с встроенными шкафами, туалетным столиком и книжной полкой в изголовье. При взгляде на просторные шкафы Хилари развеселилась.

— Уж и не знаю, что я буду туда вешать, — заметила она. — Из вещей у меня только то, что на мне.

— Об этом не беспокойся. Ты сможешь нарядиться по своему вкусу. Здесь есть ателье мод, галантерея, косметика, и все высшего качества. Наше подразделение вполне самодостаточно — все, что тебе нужно, можно получить прямо тут. Так что выходить незачем.

Тон его был небрежным, но чуткому слуху Хилари послышалась в нем нотка отчаяния.

«Выходить незачем… Выходить запрещено. „Входящие, оставьте упованья…“ Уютно обставленная клетка! Неужели ради клетки все эти люди бросили родину, нарушили свой долг, отказались от привычной жизни? Доктор Баррон, Энди Питерс, юный Эриксен с мечтательным лицом, властная Хельга Неедгейм — знали ли они, что их здесь ждет? На это ли они надеялись и как они к этому отнесутся?»

«Пожалуй, надо задавать поменьше вопросов, — подумала она, — вдруг кто подслушивает».

Действительно ли за ними шпионят? Том Беттертон явно был в этом уверен, но, может, у него просто нервы не в порядке? Судя по всему, он был на грани нервного срыва.

«Да, — подумала она мрачно, — возможно, через полгода и тебя, моя радость, ждет то же самое».

— Может быть, ты хочешь прилечь отдохнуть? — спросил Том Беттертон.

— Нет… — заколебалась Хилари. — Пожалуй, нет.

— Тогда, если не возражаешь, давай сходим в регистратуру.

— Что еще за регистратура?

— Каждый вновь прибывший проходит через регистратуру. Там берут на учет все твои данные: состояние здоровья, зубы, давление, группа крови, психологические реакции, вкусы, аллергии, склонности, предпочтения.

— Звучит по-военному — или по-медицински?

— И так, и эдак, — сказал Беттертон, — Здешняя организация и в самом деле потрясает.

— Я слышала, — поддакнула Хилари. — Говорят, за «железным занавесом» все замечательно спланировано.

Она постаралась придать своему голосу неподдельную восторженность В конце концов, Олив Беттертон, видимо, симпатизировала коммунистам, хотя (возможно, по приказу свыше) никогда этого не афишировала.

— Тебе еще во многом нужно разобраться, — уклончиво ответил Беттертон и быстро добавил: — Лучше это делать постепенно.

Он снова поцеловал ее странным поцелуем, с виду нежным и даже страстным, но на деле холодным, как лед, прошептал ей на ухо: «Держитесь», а вслух произнес:

— Теперь пойдем в регистратуру.

Глава 12

В регистратуре заправляла женщина, похожая на строгую гувернантку. Волосы у нее были собраны в довольно-таки уродливый пучок, а на носу сидело внушительного вида пенсне. При виде входящих в ее кабинет Беттертонов она одобрительно кивнула.

— А, — сказала она, — вы привели миссис Беттертон. Вот и чудесно.

По-английски она говорила превосходно, но настолько правильно, что Хилари сразу признала в ней иностранку (на поверку регистраторша оказалась швейцаркой). Пригласив Хилари сесть, она достала из ящика стола пачку бланков и принялась торопливо заполнять их. Беттертон смущенно сказал:

— Ну что ж, Олив, я вас оставлю.

— Да, конечно, доктор Беттертон. Лучше сразу покончить со всеми формальностями.

Беттертон удалился, прикрыв за собой дверь. Женщина-робот, как окрестила регистраторшу Хилари, продолжала писать.

— Итак, — заговорила она деловито, — ваше имя и фамилия. Возраст, место рождения, имена родителей. Перенесенные болезни. Вкусы. Хобби. Предыдущие места работы. Образование. Какую еду и напитки предпочитаете.

Допрос, казалось, будет продолжаться бесконечно. Хилари отвечала рассеянно, почти машинально. Не зря Джессоп столько школил ее: она выучила все так, что выпаливала ответы без запинок, не тратя времени на раздумье. Наконец, вписав последние сведения, робот удовлетворился и заявил:

— Итак, по нашему отделу все. Теперь на очереди доктор Шварц и медосмотр.

— Это еще зачем? — изумилась Хилари. — Разве меня нужно осматривать? По-моему, это просто глупо.

— Мы предпочитаем работать тщательно, миссис Беттертон, чтобы все было отражено в документах. Вам понравится доктор Шварц. А оттуда вы перейдете к доктору Рюбеку.

Доктор Шварц оказался любезной белокурой женщиной. Тщательно осмотрев Хилари, она сказала:

— Ну вот! С этим покончено. Теперь вас ждет доктор Рюбек.

— Еще один врач? Зачем?

— Доктор Рюбек — психолог.

— Не нужен мне психолог. Я их терпеть не могу.