Фокусник из трущоб (СИ)

      Клим хищно склонился над Фомой и, ухватив за ворот футболки, резко рванул того на себя, заставляя подняться на ноги. Взгляд Клима уже не сулил ничего хорошего, и все же Фому томил жгучий интерес: чего конкретно добивался хозяин дома? Если он был недоволен нарушением дисциплины или его поступком на ринге, то просто запретил бы возвращаться в Дом, ну устроил бы конкретный выговор, но сейчас...

      Клим на шаг опередил его и распахнул дверцы душевой кабины. Не давая сделать ни одного лишнего движения, быстро и грубо он втолкнул Фому в стеклянный бокс, едва ли не ударяя головой о ближайшую стену. Фома только выпрямиться успел, как ему в лицо ударила мощная струя воды. От неожиданности он немного хлебанул и сразу закашлялся, пытаясь укрыться от такого напора.

      - Давай, давай, умойся, - Клим стоял напротив, одной рукой удерживая душ, а другой опираясь на стену где-то в районе плеча Фомы.

      Фома пытался отвернуться, но Клим намеренно то и дело ловил его лицо прохладной струей, заставляя парня чуть ли не отбиваться. Фома прикрыл лицо руками и уперся лопатками о стену: его одежда успела намокнуть, и вода темными ручейками растеклась у ног, смывая грязь, пот и кровь с уставшего организма.

      Тогда Клим немного успокоился и повесил душ прямо над его головой: бурлящий дождь продолжал омывать тело, изнывающее после тяжелого боя. Пару раз несмело вздохнув, Фома отнял от лица руки, чтобы встретиться взглядом со своим мучителем. Клим с силой сжал точеные плечи, сократив до минимума расстояние между собою и пленником, получая эстетическое наслаждение от одного только созерцания того, как прозрачные ручейки стекали с черных волос, заставляя блестящие пряди прилипать ко лбу и вискам, как те самые ручейки путешествовали дальше, изломанными дорожками окаймляя высокие скулы, смачивая длинные ресницы, спускаясь к полным губам, чуть побледневшим от прохладной воды. Его взгляд продолжил спускаться, упиваясь созерцанием облепленной мокрой тканью так волнующей его фигуры: от холода соски проступили заманчивыми бугорками, грудь тяжело вздымалась, на руках появились пупырышки - Фома постепенно начал дрожать.

      Клим решительно положил раскрытую ладонь на его грудь: «Тук-тук», - ответило горячее сердце. Фома сильно дернулся от этого прикосновения: с ним такое было впервые.

      Вся байка Клима тоже вымокла насквозь, волнистые пряди, спадающие с затылка, переплелись со шнурками, которые сейчас уже не казались абсолютно одинаковыми. Синие джинсы плотно облепили длинные ноги, бывшие белыми носки успели окраситься в серый цвет.

      - Зябко, да? - хрипло прошептал Клим прямо на ухо Фоме, буквально вжавшемуся в стену под его напором.

      - Да, - тяжело выдохнул тот, внутренне содрогаясь от одной только мысли о том, куда клонит Клим.

      - Сейчас хорошо будет, - Клим протянул руку в сторону смесителя, снова приближая свое лицо к лицу Фомы.

      Фома смущенно перевел взгляд в сторону, все это уже начало переходить определенные рамки.

      - Ты вообщ-щ-ще никого не слуш-ш-шаешься? - Клим нарочно тянул шипящие звуки, носом касаясь то соболиной брови, то поспешно сомкнутых ресниц, то чувствительной мочки уха, - ты против правил?

      - Нет, - слабо запротестовал Фома, пытаясь увернуться от этих прикосновений. Он все же был не готов, - я собирался вернуться, клянусь вам.

      - Ну что ты, - Клим придавил Фому всем телом, чтобы тот и думать забыл про возможность ускользнуть от него, - что ты, - он заставил пленника поднять руки и, зафиксировав их у самых запястий, прошептал, почти касаясь губами кончика его носа, - ты бы рассказал все это на исповеди? Рассказал, как почти убил человека?

      - Да! - Фома слабо затрепыхался: взгляд дымчатых глаз буквально лишал его силы.

      Вода стала значительно теплее, она все текла и текла, продолжая поливать своими струями начинающие распаляться страстью тела.

      Говорят, что с лица воду не пить. Но глядя на выразительные черты Фомы, Клим понимал, что именно с этого лица он просто жаждал пить воду. Языком он коснулся щеки, начинающей наливаться румянцем от смущения - Клим даже удивился застенчивости этого юноши, смело прошелся вдоль виска и нарисовал дугу правильно очерченного уха. Клим еще плотнее прижался к вздрагивающему под его напором телу - такая реакция вводила искушенного в подобных делах мужчину в легкое замешательство. Но это чувство распаляло его еще больше, требуя других, еще более острых ощущений.

      Небольно прикусив мочку уха, Клим властно подцепил Фому за подбородок и повернул его лицо к себе - пухлые губы манили до головокружения, до хмельного желания ощутить их мягкость, безвольность, податливость. Клим до оглушительного, болезненного стука в висках хотел, чтобы Фома пассивно приоткрыл рот, чтобы позволить взять себя так, как хотел этого он, господин. Не дать опомниться и вздохнуть - сразу ворваться бесстыжим опытным языком во влажные недра томного удовольствия.

      Фома попытался высвободить руки, но Клим не позволил этого сделать, продолжая удерживать запястья над головой.